Бомба в голове. Виктор Голубев

странных надоедливых горожан. Можно утопать в путаных речах, улыбаться, видеть влюблённые глаза, а потом, в забытьи, бесконечно долго ощущать вкус бесценных губ как самый искренний подарок судьбы. И быть обрадованным нежно. Всё-таки в толпе поцелуи не так интересны: они не столь волнительны, они скорее вызывающи.

      Он представил себе друга с женой: наверное, и они гуляли раньше по таким же красивым тенистым аллеям. А может, и здесь проходили не раз, хотя переехали сюда в принципе недавно. Это был элитный район города, и Олег мечтал купить дом именно в этом месте.

      Ему опять стало тоскливо. Оборванная на взлёте жизнь друга корявой гримасой показала превратность бытия, плохо разбирающегося в ценности своих кадров, равно как и тщетность попыток многих индивидуумов выудить для себя хоть малое благополучие. Ничего не было ясно и относительно его, Виталия, будущего. Всё может повториться в точности до запятой. Стоит ли ему лезть в тёмные дела людишек? Не лучше ли в открытую расписаться в собственном бессилии, оставить добрую память об Олеге ничем не замаранной и благополучно проживать свой век в достатке и спокойствии? Тогда, наверное, и не станешь жертвой очередного такого вот происшествия, не попадёшь под колёса какого-нибудь случайного автомобиля. Но, думая об этом, он знал, что никогда не уступит обстоятельствам: не тот у него характер, не те устои, не такая внутренняя данность. Если у одних какие-то опасности могли вызвать только озабоченность, у Виталия они обязательно отсылали к первопричине. Его всегда тянуло разобраться, узнать, насколько он далёк от правды, как следует действовать и как быть при всём при том достаточно упорным. А когда речь заходила о крутых переменах, его жизнь не могла уже развиваться спокойно, она непременно должна была сделать замороченный зигзаг. В принципе так оно всегда и получалось, и он ни о чём не жалел, он всегда стоял на своём, поскольку не успел ещё в себе разочароваться.

      Неожиданно сменившееся окружение поменяло и ход его мыслей, словно порождённых неким таинством окраин. Теперь он думал не столько о последних событиях, сколько о живой природе, красоте мира, присутствующей во всём неизведанном и открывающейся всегда неожиданно броско и волнительно. Он увидел спящие деревья, мягкий бархат взлохмаченных крон, уловил дыхание леса, ласкающее воспоминанием детских грёз, сладких и таких же тонких по воздействию, как картины сказочных ландшафтов.

      Есть нечто универсальное, что понятно любому живому существу, способному двигаться, моргать и чувствовать – красоту видят такой, какой она является всем представителям фауны без исключений. Однако у людей красота идеализированная, у каждого своя собственная, выношенная в замеси конкретных удовольствий, приносящая только иногда прекрасное настроение от волшебства высокой утончённости мира. Люди, обладающие множеством разных характеров, воспринимают её каждый по своему. Для кого-то красота необычна и является источником вдохновения. Некоторые вкладывают в это понятие сугубо профессиональный смысл, затаскивая выражение