Покой жителей Верно. Алексей Владиленович Амелин

окрестных земель. В Верно они пользовались успехом. Особенно у граждан солидных, коим не пристало самим шляться, где попало, а вид из окна родного и любимого дома давно наскучил. Приятно глядеть зимним вечером на висящую над камином карту и вспоминать места, где когда-то бывали, или всегда хотели побывать, да всё не досуг. Поглядывая на такую карту, легко было поддерживать разговор даже с плохо знакомыми гостями. Такая карта в доме была вроде «камина греющего душу», или будто ещё одно окно: вдаль, в прошлое, в будущее и вовсе несбыточное.

      Темнело. Той, улыбаясь, глядел вдаль, представляя, какие мосты и ограды украсят дорогу впереди. На случай особо интересных конструкций или происшествий у него был с собой небольшой альбом на половину уже изрисованный и исписанный Быстрой речью. Он шёл с удовольствием, но ближе к ночи дорога всё больше устало прогибалась и недовольно ёрзала под ногами. В тишине со стороны Горы стал хорошо слышен тот самый «хохот». Захотелось уже некоторой определённости с ужином и ночлегом. Той торопился убедиться, что Трактир у перекрёстка всё ещё на своём месте. Споткнувшись пару раз о памятные с детства коряги, Той понял, что уже близко. Шёл и прикидывал: чего он больше хочет – есть, или спать. Он ещё не решил, куда пойдёт после, но не зайти по дороге в Трактир было никак нельзя. Как там потом будет в дороге? А здесь, не только приятные детские воспоминания, но и горячий ужин, холодное пиво, тёплая кровать с прохладными простынями. Да и дело обязывало Тоя заглянуть в Трактир – трактирщик, среди прочего, обязан был отвечать на все вопросы посетителей и быть в курсе всех новостей. Той шёл, вспоминая всё, что знал об этом месте. Друзья постарше рассказывали про девушек разносящих пиво, молодых, улыбчивых, несущих пиво разом по дюжине кружек, крепко и нежно прижав ношу к груди. Когда-то в прошлом здесь случалось видеть и иные забавы. Народ Острова в целом миролюбив, но пиво и простой люд, с его простыми грубоватыми развлечениями… в Трактире можно было наблюдать драку. Редко из-за натуральной ссоры, обычно соревновательно, на спор, с денежными ставками и азартными болельщиками. Притом, драка всегда предварялась соревнованием в питии и обжорстве, от чего последующая схватка являла собой скорее комичное представление, чем суровый, бескомпромиссный поединок. Однако после одного случая кулачные бои в Трактире запретили – старый Эб, вечно пьяный завсегдатай подобных развлечений, во время драки случайно задохся, подавившись рвотой. Теперь старые бывалые драчуны соревнуются лишь следующим образом: выходят на двор, становятся друг напротив друга, им подаётся по одному жареному цыплёнку…, в общем, побеждает тот, кто за «карьеру кулачника» сохранил больше зубов.

      Из-за деревьев Тою уже подмигивали жёлтые огоньки. Трактир вырисовывался в темноте зыбким силуэтом, ещё позволяя воображению дорисовывать детали, позволяя считать себя волшебным замком, логовом чародея, или старым скрипучим кораблём в ночном рейде. Деревья кончились и Той с интересом разглядывал, открытые настежь ворота двора, фонарь при входе, потёртую вывеску. Стали слышны, то ли монотонные песни,