Мыслительные дебри. Георгий Скрипкин

найти перекос пути.

      Как же нужен душевный отдых

      под прикрытием ясных дней.

      Но долбают сомненья под дых,

      и никак не собраться мне.

      Перегибы из прошлой жизни

      теребят воспаленный мозг.

      Все ли сделал я для Отчизны,

      и чего еще сделать мог?

      И всплывают родные лица

      из анналов небытия,

      и грозит состояньем блица

      непутевая жизнь моя.

      Щадящая зима

      Легкий морозец кусал незлобиво

      нежные щеки твои.

      Ты наблюдала морозное диво

      в инее сонной хвои.

      В синих глазах я прочел отраженье

      радости нежный букет.

      Как же легко быть в твоем окружении,

      и не мгновений, а лет.

      Как же приятно вдвоем погрузиться

      в прелесть щадящей зимы.

      И наслажденьем с тобой поделиться,

      взяв у природы взаймы.

      Кричит душа…

      Кричит душа, куда-то рвется,

      а я не в силах обуздать.

      И в сердце гулом отдается

      совсем не божья благодать.

      И я с тоской кусаю локти,

      боюсь в агонии пропасть.

      А Пушкин смотрит исподлобья

      на мной написанную страсть.

      И я безжалостно сминаю

      строкою пачканный дневник.

      Писать по новой начинаю

      сюжет не знавших света книг.

      Писать безропотно придется,

      успеть бы вовремя издать.

      Кричит душа, куда-то рвется,

      ее не в силах обуздать.

      В глазах голубых…

      В глазах голубых я намерен читать

      счастливых томов бесконечность.

      Ах, если б ты знала, как чудно листать

      любовь, уводящую в вечность.

      Листать осторожно, боясь надорвать

      страницы подаренной книги.

      Читать с наслажденьем, пытаясь сорвать

      минувших томлений вериги.

      И видеть улыбку в цветении глаз,

      и чувствовать каждою клеткой

      любовных творений волшебный экстаз,

      и быть благодарным за это.

      Старческие метаморфозы

      Мгновенья не ценил, минутами швырялся,

      неспешные года бездумно подгонял.

      В реальность не вникал, соблазнам доверялся

      и разумом своим со смаком понукал.

      И верил, никогда меня не сманит старость,

      манерной сединой года не соблазнят.

      Но свесилась на грудь коварная усталость,

      и в лысой голове претензии шумят.

      И я теперь ценю минуты и мгновенья,

      спешащие года пытаюсь обуздать.

      Стараюсь в небесах найти свое знаменье

      и часть тревожных дум всевышнему отдать.

      Иль наяву, или приснилось…

      Иль наяву, или приснилось,

      но только женская рука

      в мою запазуху вцепилась

      и приголубила слегка.

      Не знал такого обхожденья

      я