Путь пешки 5. Купол. Татьяна Лемеш

не люблю этой шерсти.

      И он ушел. Мой приятель с улыбкой посмотрел на меня.

      – Да уж – теперь я верю, что ты не отсюда. Я никогда не встречал женщин с таким …дерзким поведением.

      Я улыбнулась:

      – А зачем ты соврал ему о ребенке?

      – И не только… Ты вполне готова к оплодотворению.

      – Да я знаю – у меня муж почти гинеколог. И после родов мы с ним уже…

      – Понял. Гинеколог – парень опять закрыл глаза и к чему-то прислушался. Потом расплылся в улыбке – Неужели ты действительно из прошлого… когда были мужья?

      – Да, действительно. – я улыбнулась ему, этот парень был мне симпатичен. – А как тебя зовут?

      – Я же говорил – у меня нет имени.

      – Как это? Ну как-то же тебя называют …окружающие?

      – Самый нейтральный вариант из тех, как меня называют – двенадцать восемьдесят четыре.

      – Это что еще такое?

      С кривой усмешкой на губах парень оттянул ворот своей серой рубахи – на груди у него было выбито клеймо – тысяча двести восемьдесят четыре. И чуть ниже – перечеркнутый круг.

      – И что это значит?

      – Порядковый номер. Ведется строгий учет для селекции – кто кого родил и в каком проценте соответствия.

      – Вот это да! А что еще за проценты? Соответствия чему?

      – В нашем убежище большое внимание уделяется восстановлению человеческого рода, путем тщательной селекции отбираются самые жизнеспособные и полноценные особи для скрещивания. Остальные выбраковываются и стерилизуются.

      – Так у тебя этот знак…

      Он с грустной усмешкой ответил:

      – Да…

      – А из-за чего? Если не секрет, конечно…

      – Да вот из-за этого самого – он опять пошевелил волосами – поставили мне шестьдесят восемь процентов, потому что это не вписывается в выведенную селекционерами норму… А меньше семидесяти пяти процентов – стерилизация… Самое обидное – я наткнулся на эту информацию позже – что когда-то очень давно это была общедоступная способность – ретранслировать. Но ведь не я устанавливаю эти нормы…

      – Так что – тебя, получается – зря стерилизовали?! И ты теперь не можешь иметь детей?

      – Да… И не только… Ну да ладно – дай-ка я осмотрю твою шею – Ставр так сжимал ее…

      Я с готовностью подняла подбородок и пронумерованный парень чем-то прохладным протер мне шею.

      А я все гадала – какое же ему придумать имя? Почему-то мне это показалось очень важным. Один, два, восемь четыре… А если соединить первые буквы? Одвч… ерунда какая-то… Но я же не произношу «один», а все же «адин»… Пусть имя будет начинаться на Ад… Адам, например…

      – А что – если я буду звать тебя Адам?

      Он улыбнулся:

      – Тебе так хочется дать мне имя? Адам… – и он опять закрыл глаза. – Ты знаешь, Таня, в одном из верований, существовавших до катастрофы – был такой персонаж, Адам – как основоположник человеческого рода. Мне кажется – я не вправе носить это имя.

      – Ой, да ладно… Ну, давай что-нибудь более