Путь пешки 5. Купол. Татьяна Лемеш

опешила:

      – Даже так, да? А какое же тогда несчастье для особей женского пола?

      – Ну как это? Неспособность забеременеть в течение года или низкий процент соответствия – тогда ее ждет быстрая и безболезненная смерть…

      – Жестко тут у вас… А какой год на дворе-то?

      – Сто восьмидесятый.

      – В смысле – сто восьмидесятый от Рождества Христова?

      Он с удивлением посмотрел на меня:

      – Откуда ты все это можешь знать?! Ты что – тоже ретранслятор?

      – Какой еще ретранслятор?

      – Ну – как я? – и он демонстративно зашевелил волосами.

      – Я не понимаю, о чем ты. Волосы у меня не шевелятся, я обычный человек.

      – Ты присоединяешься как-то по-другому?

      – Да никуда я не присоединяюсь!

      – Тогда откуда тебе известны понятия предыдущих эпох?

      – Каких еще предыдущих? Зачем ты мне голову морочишь? Да скажи, наконец – какой сейчас год! Только не от катастрофы, а от Рождества Христова!

      Он что-то прошептал, закрыл глаза и опять зашевелил шевелюрой. Потом открыл глаза и заявил:

      – Если брать точкой отсчета начало предпоследней эпохи, называемое Христовым Рождеством – то сейчас две тысячи двести шестьдесят четвертый год.

      Я замерла с открытым ртом. Так это я попала в будущее? Если он, конечно – не врет… Я удивленно стала осматриваться… Да уж – ничего хорошего это будущее не представляло – серые стены, стеклянный потолок, какая-то аппаратура.

      – Так это я попала на два с половиной века вперед? – ошеломленно произнесла я.

      Он явно недоверчиво посмотрел на меня.

      Глава 2

      Тут хлопнула дверь – и кто-то тяжелыми шагами вошел в помещение. Я подняла голову и оторопела – к нам приближался здоровенный мужик, практически голый – на его плечах почти до пола висела какая-то белая тряпка, оставляя обнажённой среднюю часть тела – и он шел, беспардонно потрясая своим хозяйством. На груди красовалось клеймо – круг и вписанный треугольник вершиной вверх. Густая светлая борода, усы, волнистые ухоженные волосы, надменное лицо и красные полные губы. Мой безымянный приятель при виде его склонил голову:

      – Первородный…

      Тот лишь бросил на него пренебрежительный взгляд и, подойдя, стал внимательно меня осматривать.

      – Так это она и есть? Что – действительно соответствие девяносто шесть процентов? Интересно – таких у меня еще не было… А почему она такого цвета?

      – Это влияние открытого солнца. Но влияние поверхностное, кожа не поражена.

      – Хм… Интересно…

      Он бесцеремонно схватил меня за сосок – на нем все еще блестела капля молока:

      – А это что?

      Человек-ретранслятор ответил:

      – Она пока не готова. Недавно родила – нужно дождаться полного сокращения матки. Потому и молоко еще есть.

      – Даже так? А плод-то где?

      Чуть дрогнувшим голосом мой приятель ответил:

      – Плод мертв.

      – Да?