Исключительные. Мег Вулицер

где-то на оси между Итаном и Эш, слегка противная, слегка желанная – еще не востребованная ни той, ни другой стороной. Не стоит переходить на сторону Итана просто потому, что он этого хочет. Как он сам сказал, ей не о чем жалеть.

      В последующие дни восьминедельной смены Жюль и Итан провели немало времени наедине. Когда она была не с Эш, она была с ним. Однажды, сидя с ним в сумерках у бассейна, когда пара летучих мышей парила вокруг трубы большого серого дома Вундерлихов через дорогу, она рассказала ему о смерти отца.

      – Ничего себе, ему было всего сорок два? – переспросил Итан, качая головой. – Боже, Жюль, такой молодой. И до чего же грустно, что ты его больше никогда не увидишь. Он был твоим папой. Наверное, часто пел тебе все эти песенки, я прав?

      – Нет, – ответила Жюль.

      Она опустила пальцы в холодную воду. Но потом вспомнила вдруг, что однажды отец пел ей песню.

      – Да, – сказала она, удивляясь. – Это была народная песня.

      – Какая?

      Она запела нетвердым голосом:

      «Просто легкий дождь тихо моросит,

      Слышно, как трава под дождем шуршит.

      Просто легкий дождь, просто легкий дождь,

      Что ж они сделали с ним?»

      И резко остановилась. «Давай дальше», – сказал Итан, и Жюль, смущаясь, продолжила:

      «Просто под дождем мальчик там стоит,

      Ласковым дождем, что идет много лет,

      И травы уж нет,

      Простыл мальчика след,

      И каплет дождь слезами вослед,

      Ну что ж они сделали с ним?»[1]

      Когда она закончила, Итан продолжал смотреть на нее.

      – Меня это убило, – сказал он. – Твой голос, стихи, все вместе. Эту песню написала Мальвина Рейнолдс. Ты знаешь, о чем она, да?

      – О кислотных дождях, кажется? – предположила она.

      Он покачал головой.

      – Нет. О ядерных испытаниях.

      – Ты все знаешь?

      Довольный, он пожал плечами.

      – Смотри, – сказал он ей. – Когда была написана эта песня, правительство проводило всякие надземные ядерные испытания, и в атмосферу попал стронций девяносто. И дождь смыл его на землю, он попал в траву, коровы его съели, а потом дали молоко, которое выпили дети. Маленькие радиоактивные дети. Поэтому президент Кеннеди подписал закон о запрете надземных ядерных испытаний. Это было важно. Твой папа интересовался политикой? Придерживался левых взглядов? Это очень клево. Мой папа стал злобным лентяем с тех пор, как мама ушла. Помнишь, как ссорятся родители Уолли Фигмена в моих мультфильмах? Визг и вопли? В общем, думаю, ты можешь догадаться, откуда я беру свои идеи.

      – Он не интересовался политикой, – ответила Жюль. – И точно не был левым, по крайней мере, не особо. То есть он был демократом, но не более того. Радикалом он явно не был.

      Она засмеялась, настолько нелепым показалось ей такое предположение. Но пресекла собственный смешок, подумав, что не так уж хорошо знала отца. Уоррен Хэндлер,

1

Переводчик неизвестен.