Два шага до аншлага. Александр Каневский

свою жизнь!..

      Входят Барбарис и Пахом.

      МАТИЛЬДА ИВАНОВНА (радостно): Боренька! (Бросается к Барбарису).

      БАРБАРИС: Опять вы?.. Послушайте, прекратите меня преследовать!.. Это же смешно!

      МАТИЛЬДА ИВАНОВНА (жалкая и растерянная): Я не преследую. Ведь мне ничего не надо – я просто хочу тебя видеть. Хоть издали… Но ты прав – это смешно. (Смеется). Это очень смешно! (Смеётся). Давайте все вместе похохочем! (Смеётся. Потом поворачивается и убегает).

      ПАХОМ (тихо): Догони её.

      БАРБАРИС: Я плохо бегаю.

      ПАХОМ (кричит); Догони её!

      БАРБАРИС: Чего ты орёшь?

      ПАХОМ: Догони и извинись, слышишь?.. На пузе ползай, но чтоб она тебя простила!.. Ведь ты же ей в душу плюнул… Как же ей теперь жить, оплёванной?.. Беги, ну!..

      БАРБАРИС: Я бегу, бегу, псих! (убегает).

      Пахом приходит в себя и очень смущается своей выходки.

      ИННА (внимательно смотрит на него): Вот уж не думала, что ты так умеешь.

      ПАХОМ: Не могу… Не могу, когда женщин обижают. У меня три сестры. Я ещё в школе дрался до крови, если их кто-нибудь за косы дёргал…

      ИННА (снова у компьютера): Между прочим, я тебя прождала до двенадцати ночи. (Пахом молчит): Отец ночевал на даче – мы могли быть одни. (Пахом не отвечает. Она прекращает набирать, поворачивается к нему). Почему ты не пришёл?

      ПАХОМ (переминаясь с ноги на ногу): Как же без отца?.. И ещё перед этим время дают, на обдумывание.

      Инна снова внимательно смотрит на него. Затем, переводит взгляд на вынутую из принтера страницу.

      ИННА: Кто это сочинил?

      ПАХОМ: Барбарис.

      ИННА: Знала бы – не набирала… Всё. (Отдаёт листок Пахому).

      ПАХОМ: Спасибо, Инна. (Потоптавшись). Мы вас очень уважаем. Все… И Барбарис… Вы не думайте… Просто он такой… Но он вас тоже уважает.

      ИННА: Почему ты со мной на вы?

      ПАХОМ: Не получается сразу.

      Вбегают Даранян и Барбарис.

      ДАРАНЯН: Богородский подъехал, уже паркуется.

      БАРБАРИС (Пахому): Ваше задание выполнено, господин главный покровитель старых дев! Мы ворковали, как голуби.

      ПАХОМ: Извини меня.

      БАРБАРИС: Да, ладно… Письмо готово?

      ПАХОМ: Вот. (Протягивает листок).

      БАРБАРИС (пробежав глазами); Отлично!.. Надевай! (Натягивает на голову Пахому широкополую шляпу. На плечи вешает фотоаппарат. Инне). А тебе – благодарность за соучастие.

      ИННА: Меня уже поблагодарили. (Подходит к Пахому, поправляет на нём шляпу и фотоаппарат).

      БАРБАРИС: Как ты думаешь, что во мне сильней: уязвлённое самолюбие или чувство дружбы?

      ИННА: Это уже не имеет значения.

      ДАРАНЯН: Он идёт!.. По местам!

      ПАХОМ: Богородский нас узнает: он с нами здоровался.

      БАРБАРИС: Ну, так что? Думаешь, он видит, с кем здоровается?… Ему важно, чтоб все видели, что он здоровается!.. Делай, как репетировали!

      Даранян и Барбарис прячутся за шкаф. Пахом небрежно развалился на стуле. Входит Богородский.

      БОГОРОДСКИЙ: Здравствуйте! (Пожимает Инне руку. Поворачивается к Пахому).