Два шага до аншлага. Александр Каневский

очень хорошо отношусь!

      ИННА: При чём здесь ты? Я у тебя даже не эпизод.

      БАРБАРИС: А что?

      ИННА: Так… Интермедия. Кстати, как поживает твоя Оля?

      БАРБАРИС: Отлично.

      ИННА: А Лёля?

      БАРБАРИС: Прекрасно.

      ИННА: А Даша?

      БАРБАРИС (поправляя): Маша.

      ИННА: Прости, я их путаю.

      БАРБАРИС: Я тоже.

      Кабинет. Богородский читает какое-то письмо. Копыто и Матильда Ивановна наблюдают за его впечатлением.

      БОГОРОДСКИЙ: Без подписи?

      МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Без.

      БОГОРОДСКИЙ: Какая низость! Порвать и забыть!.. Слава Богу, уже не то время, когда анонимки калечили людям жизнь!..

      МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Вы благородный человек, Аркадий Богданович, но…Вспомните, почему Иваненко не утвердили заместителем министра?..

      БОГОРОДСКИЙ: Сравнили! Он же какие-то секреты продал американцам!

      МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Это не доказано. Больше того, были опровержения, статьи в его защиту. Но всё равно, над ним уже висело это подозрение, и его уже никуда не продвигали. А всё началось с обычной анонимки.

      КОПЫТО (берёт письмо, читает): «… Если не примете меры, буду писать в Министерство»…

      БОГОРОДСКИЙ (Перечитывает письмо. Задумчиво): Как не обидно, но в ваших словах есть доля истины: найдутся деятели, которые поверят, начнут звонить, выяснять, пойдут слухи, сплетни, пустые домыслы… (В раздумье). Хотя, конечно, дыма без огня не бывает.

      КОПЫТО: Сексуальные домогательства.

      БОГОРОДСКИЙ (брезгливо): Вы опять начитались газет.

      КОПЫТО: В крайнем случае, половая разнузданность.

      БОГОРОДСКИЙ: Умоляю, только без ярлыков!

      МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Человек науки!.. В рабочее время!.. С женатым мужчиной!

      ИННА (входя): Аркадий Богданович, приказ готов. Подпишите.

      БОГОРОДСКИЙ (пробежав глазами): Тут не совсем точно сформулировано. Оставьте, я исправлю и отдам вам. Потом.

      ИННА: Но вы же сами…

      БОГОРОДСКИЙ: Идите. (Дождавшись, когда Инна вышла, обращается к Копыто). Вы с ней говорили?

      КОПЫТО: Вызывал, зачитал. Предложил честно и откровенно признаться… Ну, вместо этого яростное отпирательство, возмущение, слёзы… Словом, типичная коррупция!

      БОГОРОДСКИЙ (с досадой): При чём здесь коррупция? (Снова берёт в руки письмо). Маленький листок бумаги, а сколько волнений, неприятностей…Казалось бы, сегодня анонимки презирают, отрицают, высмеивают, но… Изменилось время, но не изменились мы, это уже в крови: бережное отношение к письмам трудящихся, страх и благоговение перед документом!.. А кляузник этим пользуется и пишет, пишет!.. Всякую мерзость, всякие небылицы!… (В раздумье). Хотя, если пишет, то что-то в конце концов всплывает….

      КОПЫТО: Ничего! На очной ставке выясним.

      БОГОРОДСКИЙ: Какой очной ставке?

      КОПЫТО: Обыкновенной. Я на сегодня их всех вызвал. (Кивает на анонимку).

      БОГОРОДСКИЙ: Как вы могли?! Это же бестактно!…

      МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Вы очень благородный человек, Аркадий Богданович, но, по-моему, господин Копыто прав: нам нужны подробности.

      БОГОРОДСКИЙ: