Глубокое погружение. Алексей Валентинович Борисов

Ты что, неужели не обратила внимания? Он же каждый день открывает тебе дверь! – мы обе развалились поперек дивана и шепчемся, пытаясь прикрыться скудным кровом ее пеньюара.

      – Да? – я смутно припоминаю долговязого длинноволосого сутулого парнишку в линялой футболке и затертых джинсах. Он действительно несколько раз попадался мне в прихожей – невнятно здоровался и, молча, ускользал. Я его, и правда, едва ли замечала. – Кто он?

      – Да так! Живет у нас! Мужнин родственник. Седьмая вода на киселе. Приехал из какого-то Нижнепятска делать переворот в науке и так нигде и не пристроился. Компьютерный гений. Непризнанный Билл Гейтс. Пусть живет – домина вон какой здоровый! А там, глядишь, муж ему фирму откроет, начнет лабать какие-нибудь сайты или программы, – мы лихорадочно переговариваемся, настороженно вслушиваясь к звукам в недрах коттеджа. – Господи, что же делать-то? И мужу ведь не пожалуешься!

      – Жаловаться? – слабость подруги не просто возвращает мне присутствие духа, но даже вселяет какую-то удаль. – Да мы сами его в бараний рог скрутим! – в моей голове моментально созревает немудреный план. – Ну-ка, отвлеки его! – командую Лере и скатываюсь с дивана, отползаю за пределы видимости из дверной щели, по-рысьи подбираюсь у стены, крадусь вдоль нее – смуглая Багира, гибкая, напружиненная, готовая в любой момент разрядиться смертоносным броском, и краем глаза слежу за тем, как моя ученица, раскинувшись посреди дивана, с деланным сладострастием поглаживает свои титанические полушария – как быстро вошла в новую роль!

      Вот и дверь. Слышно, как за тонкой ДеэСПешной плитой напряженно дышит тот, другой человек. Изо всех сил рву на себя ручку, хватаю его за волосы, дергаю вперед и вниз, тащу на пол! Заскочив со спины, вцепляюсь ему в плечи и со всей дури упираюсь острым коленом в позвонки… На мгновение передо мной мелькает запрокинутое лицо, на котором боль и испуг вдруг сменяются выражением восхищения – восхищения мною, маленькой, напружиненной, загорелой фурией…

      – Лаплас, как тебе не стыдно? – Валерия уже сидит на собственных пятках посреди раскинутой возле дивана беломедвежьей шкуры и не слишком рьяно стягивает ворот своего пеньюара у горла. Впрочем, скомканной ткани явно недостаточно для того, чтобы прикрыть ее дезабилье. – Ты же взрослый мужик, Лаплас! С чего ты взялся подглядывать за нами! Тебе что, в интернете голых теток мало?

      – Я не подсматривал! – я все еще держу его, упираясь коленкой в хребтину. Парень тяжело дышит, и я буквально чувствую, с каким свистом проходит через сдавленные трахеи в легкие воздух; его рубашка быстро пропитывается потом. – Вы так кричали! Я думал, что-нибудь случилось!– бормочет парень, и я прикрикиваю на него:

      – А что тут, по-твоему, случилось? – и еще сильнее отвожу его плечи назад, выламывая коленкой позвонки. – Valerie, que nous allon fair avec sette type?¹⁵

      – Je’n sais pas…¹⁶ Пусть поклянется, что никому ничего не скажет!

      – Слышишь, Лаплас, клянись! Клянись на самом дорогом, что у тебя есть! Что у тебя самое дорогое?

      – Майкрософт Виндоус, –

15

Валерия, что мы сделаем с этим типом?

16

Я не знаю…