Против течения. Том 1. Н. В. Казанцев

мне, как ты жила в эти годы?

      – Жила, братец, все так же в тереме.

      – И тебе не скучно?

      – Я привыкла.

      – Есть, по крайней мере, у тебя подруга?

      – Как же, есть: вот боярыня Шихобалова, дочери Гаврила Гавриловича; из именитых-то, почитай, только они одни. Маша Липина, да дочь губного кой-когда приезжает из Самары, да еще кое-кто из небогатых.

      – А жених-то у тебя кто, скажи?

      – Что это, и ты, братец, за то же? – с упреком сказала Ольга.

      – Нет, я не шутя думал, правда, что ж тут дурного.

      Ольга зажала рот брату.

      – Скажи, матушка всегда так строга? – спросил Александр.

      – Разве ты забыл, она добрая, только уж делай и говори по ней, а то рассердится.

      – Ну а отец-то, кажется, стал добрее?

      – Нет, по-прежнему, это только из-за твоего приезда он весел.

      – Что же ты делаешь, учишься, что ли?

      – Я уж выучилась читать. Отец Григорий учил. Я прошла всю науку и с год ничему больше не учусь.

      – Что же ты делаешь?

      – Работаю в тереме. Теперь пелену в церковь вышиваю с сенными девушками.

      – А вот, посмотри, какие я книжки привез, – сказал Александр, вынимая из походного сундука несколько книг на латинском и немецком языках.

      – Это не по-нашенски, – отвечала Ольга, взглянув на книги.

      – А хочешь выучиться?

      – Нет, зачем же, кабы наши, православные были.

      Александр достал несколько славянских книг и небольшие картинки, писанные масляными красками, изображающие виды различных городов. Ольга рассматривала их с любопытством ребенка.

      – А весело читать книги? – спросил Александр.

      – Не знаю, братец, я ничего не читала, кроме того, что учила; учиться-то скучно.

      – Вот, я прочту тебе свои записки об Украине, хочешь послушать?

      – Читай, я рада буду.

      – Только не сейчас, теперь потолкуем кое о чем. Писать ты умеешь?

      – Начинала учиться, да плохо, почитай, вовсе не умею.

      – А вот в Польше, сестра, панны – это их боярыни-то – все пишут, и в немецкой земле тоже. Там вовсе другие порядки, там и не прячутся, как у нас.

      – Да ведь там, братец, не православные.

      – Там и женихов и невест сами себе выбирают.

      – Опять, братец, за то же, – упрекнула Ольга.

      – Тебе неприятно? Не буду. Наши порядки лучше. Ну, не сердишься теперь?

      – Я не сержусь.

      – Мы будем учиться, Ольга; я буду твоим учителем. Не бойся, я не такой учитель, как отец Григорий, со мной будет не скучно, весело будет, – ласково говорил Александр сестре.

      – Попробуем, коли не скучно будет, буду учиться, – отвечала Ольга.

      «Да, нужно заняться ею, – думал Александр, глядя на сестру, – а то, боярышня ли Артамонова, сенная ли Афроська, дочь ли старосты Митяя – все, кажись, одно и то же, только напыщенности больше у наших боярышень».

      Пришла и Надя в сопровождении мамушки Михеевны и принялась рассматривать