Против течения. Том 1. Н. В. Казанцев

ли, круглолицая, с черными бровями? – указал Степа.

      – Нет, вон ближе-то, тоненькая с белокурыми волосами.

      – Не знаю, братец, тут их много, не знаю, которая тебе показалась.

      Девушки вышли и начали одеваться.

      – Уйдем, а то нас увидят, – сказал Александр.

      – Которая же тебе показалась? – добивался Степа. – Сядем, братец, там, на дороге: они мимо пойдут, и ты укажи мне.

      Братья прошли несколько шагов и сели около дорожки, под сенью густой ивы. Степа знал все дорожки и тропинки: девушки действительно пошли мимо них. Увидя бояричей, они сначала испугались и хотели повернуть в сторону; но, увидя, что Степа не один, а с ним сидит приехавший из Москвы боярич, которого они еще не видели, но уже слышали о его приезде, из любопытства решились пройти мимо бояричей, чтобы посмотреть на приезжего, о котором галдело все село. Проходя мимо бояричей, девушки отвесили им низкий поклон. Впереди шла молоденькая девушка лет пятнадцати или шестнадцати, с очень тонкими и миленькими чертами лица. Небольшое бледноватое личико, обрамленное повязанным на голове белым платком, от которого казалась еще бледнее, правильный носик, розовые губки и опущенные книзу глаза так и просились на полотно художника. Белокурые волосы, не заплетенные в косу, выбились из-под платка и чудной волной падали на плечи. Ее стан был тонок и гибок. Ее грудь не вполне еще развилась, но уже обрисовывала упругие выпуклости, плотно охваченные рубахой. Это была чисто идиллическая красота и невинность. Сарафан и рубаха ее были из толстого холста, но безукоризненно чисты. За нею шло еще до десяти деревенских девушек, но они были перед нею, как ночи перед днем.

      – Здравствуйте, девушки, – ласково сказал Александр, – вот и я приехал к вам, а вы, чай, забыли и не узнали меня.

      – Нет, боярич, мы тебя сейчас узнали, как только увидали, – отвечали сразу несколько девушек.

      – А я вот вас и не узнаю, вы выросли, остановитесь-ка на часик.

      Девушки остановились и полузакрылись платками. Они слышали от своих подруг, а некоторые постарше и сами помнили, что уехавший на Украину старший боярич был смирный, не то что Степа, а потому, не стесняясь, остановились; к тому же им хотелось хорошенько рассмотреть приехавшего боярича.

      – Вот ты, кажется, дочь кузнеца Митрофана? – продолжал Александр, обращаясь к самой старшей, дородной чернобровой девушке; он не хотел прямо указать на белокурую красавицу.

      – Нет, братец, это Акулька, дочь Вахрамки Кривого, – отвечал Степа.

      – А ты чья? – спросил Александр, обращаясь к белокурой девушке.

      Та покраснела и, потупя глаза, отвечала:

      – Старосты Митяя дочь.

      – А как тебя зовут?

      – Анютой.

      – Ну, мы с вами познакомимся в Троицу: по венки пойдем, – обещал Александр девушкам. – Я по-прежнему смирный боярич, не такой, как этот озорник, – добавил он, указывая на Степу.

      Степан и девушки засмеялись.

      – Братец, коли она нравится тебе, попроси Ольгу взять ее в сенные, – предложил Степа после ухода девушек.

      – Нет,