Звезды Эгера. Т. 1. Геза Гардони

помню.

      – И никаких имен с детских лет не припомнишь?

      – Нет.

      – Странно, что ты не забыл венгерский язык.

      – В янычарском училище было много венгерских мальчиков.

      – А ты не знал мальчика по имени Имре? Имре Шомоди. Из селения Лак.

      – Что-то не припомню…

      – Круглолицый, черноглазый, пухленький мальчик. Ему еще пяти лет не исполнилось, когда его похитили. На левой груди у него родинка в виде трилистника – такая же, как у меня.

      Священник раскрыл рубаху на груди: пониже левого плеча показались три родинки, слитые наподобие трилистника.

      – Я знаю этого мальчика, – сказал турок, – и родинку эту видел у него не раз, когда мы умывались. Только теперь его зовут иначе, по-турецки – не то Ахмедом, не то Кубатом.

      – А вы не вместе бываете с ним в походах?

      – Когда вместе, а когда и нет. Сейчас он в Персии воюет.

      Священник пристально поглядел на турка.

      – Врешь!

      Он внимательно смотрел на зашнурованные кожаным шнурком красные башмаки янычара, словно размышлял, почему именно порвался башмак на левой ноге и как раз на носке.

      – Гад! – бросил священник с презрением. – Ты в самом деле достоин того, чтоб я тебя убил!

      Турок пал на колени.

      – О господин, пощади, помилуй! Возьми все, что есть у меня, сделай своим рабом! Буду служить тебе покорно, верно, как преданный пес.

      – Вопрос только в том – человек ты или дикий зверь? Освобожу тебя, а кто поручится, что ты не будешь снова грабить и убивать моих несчастных соотечественников?

      – Пусть Аллах обратит на меня все бичи своего гнева, если я еще хоть раз в жизни возьму оружие в руки!

      Священник покачал головой.

      Турок продолжал:

      – Клянусь тебе самой страшной клятвой, какую только может принести турок!

      Священник скрестил руки на груди и посмотрел в глаза своему пленнику.

      – Юмурджак, ты говоришь со мной, стоя на коленях у порога смерти, и меня же почитаешь глупцом? Думаешь, я не знаю, что гласит Коран[19] о клятве, данной гяуру[20]?

      На лбу у турка выступил пот.

      – Так потребуй что-нибудь от меня, господин! Скажи, что ты хочешь, – я все выполню.

      Священник раздумывал, подперев рукой подбородок, и наконец промолвил:

      – У каждого турка есть амулет, который защищает его в боях и приносит счастье.

      Турок опустил голову.

      – Деньги твои мне не нужны, – сказал священник. – Дай мне свой амулет.

      – Возьми, – пробормотал турок. – Он на шее у меня висит. Просунь руку под безрукавку.

      Янычар поднял голову. Священник нашел амулет, зашитый в синий шелковый мешочек, сорвал его с золотой цепочки, сунул себе в карман. Затем встал позади турка и разрезал веревку, крепкими узлами стягивавшую ему руки и ноги.

      Турок стряхнул веревки с рук и внезапно обернулся. Взгляд его желтых, как у тигра, горящих глаз обжег отца Габора.

      Но тот уже держал копье наперевес и улыбался:

      – Ну-ну, Юмурджак! Смотри, нос себе не уколи!

      Юмурджак отпрянул от него и, весь

19

Коран – священная книга мусульман.

20

Гяур – у исповедующих ислам презрительное прозвище всех не мусульман.