Звезды Эгера. Т. 1. Геза Гардони

до вечера не пришлось.

      В три часа дня у восточной околицы деревни раздался звук трубы, и несколько минут спустя послышался топот скакавших к усадьбе трубачей.

      Цецеи оглянулся:

      – Все на месте?

      Недоставало только матери Гергё. Бедная женщина пришла в смятение от доставшегося ей обилия золота и теперь где-то прятала, закапывала его. Оставить у Цецеи свое сокровище она не решалась – боялась, что турок отберет. Быть может, она ушла даже в лес, чтобы там схоронить свое богатство.

      – Закрывай ворота! – распорядился Добо. – Притащите еще мешков, камней и бревен. Оставьте только такую щель, чтоб всадник мог проскочить.

      Трубачи вернулись.

      – Идут! – закричал один еще издали.

      – А много их? – спросил Добо.

      – Мы видели только передних.

      – Тогда скачи обратно, – гаркнул Добо, – и посмотри, сколько их. Удрать успеешь, когда погонятся за тобой.

      Печский наемник покраснел и, повернув коня, понесся обратно.

      Добо обернулся к наемникам, которых привез из Печа, и сказал:

      – Так вот вы какие солдаты!

      – Нет, – ответил один из них устыдившись, – этот малый только на днях к нам пристал. Он был прежде портным и пороха еще не нюхал.

      Несколько минут спустя портной прискакал снова. Позади него в облаках пыли мчались человек пятнадцать акынджи в красных шапках.

      Теперь уж за ним и вправду гнались.

      – Впустите его! – приказал Добо и подал знак своим стрелкам: – Огонь!

      Десять стрелков прицелились. Затрещали выстрелы. Один турок свалился с коня и упал в канаву. Остальные шарахнулись, повернули коней и понеслись обратно на рысях.

      Портной проскочил в открытые ворота.

      – Так сколько же их? – спросил с улыбкой Добо.

      – Тысяча, – ответил портной запыхавшись, – а может, и больше.

      Добо махнул рукой:

      – Если их не больше сотни, мы еще нынче попляшем.

      – Да я же сказал, ваша милость, что тысяча.

      – Я понял тебя, – ответил Добо. – Раз ты увидел тысячу, стало быть их сотня, а может, и того меньше.

      На краю деревни взвились клубы дыма. Акынджи уже поджигали дома.

      Добо покачал головой:

      – Так вы что же, не полили крыши?

      – Это сено и солома горят, – отмахнулся Цецеи и ударил кончиком сабли по верхушке ворот.

      На дорогу выскочил закованный в панцирь кривой янычар. За поясом у него торчали кинжалы и пистолеты. Рядом с ним скакал венгерец, которого Гергё прозвал цыганским палачом. Позади них – отряд акынджи, а по обеим сторонам улицы бежали несколько пеших асабов с горящими факелами в руках.

      – Ласло Морэ! – крикнул Добо и даже топнул ногой. – Позор отчизны нашей! Исчадие ада!

      Ошеломленный янычар взглянул на скакавшего рядом с ним человека.

      – Не верь ему, – воскликнул Морэ побледнев, – он обманывает тебя!

      Янычар остановил коня, поджидая ехавших позади.

      – Тебя