Хроника смертельной весны. Юлия Терехова

или одного достоинства, Жики перекладывала ее на одну влево. Несмотря на кажущуюся простоту, пасьянс Медичи требовал особого приложения ума, и помогал сосредоточиться на проблеме. Перед Жики ясно встал тот томительный ноябрьский вечер, когда, наконец, московские полицейские ушли из квартиры Анны на Чистых прудах, и она смогла позвонить Саше… Подробности акции, а точнее, ее полное фиаско, заставили ее содрогнуться. Она одобрила действия палладина – в сложившихся обстоятельствах он не мог действовать иначе. Но теперь все они пожинали плоды той неудачной акции – и что, позвольте спросить, должна делать она, командор Ордена? Первым выпал валет червей – как, однако, удачно, ее намерения, выраженные так ясно… Девятка треф – да здравствует сила и мощь Паллады! Туз треф – непомерная жажда власти… девятка червей – страсть – главное, что движет миром… Так… Живи еле успевала толковать комбинации складываемых в колоду карт. И вновь мелькнула одержимость властью и страстная любовь, направленная на кого-то вне колоды… Как странно, однако. И вечно ей, Жики, противостоит какая-то другая сила – жестокая и подлая… Пасьянс ожидаемо не сошелся[76], но Жики могла сделать вывод из тех карт, которые остались – Туз пик, дама пик, дама червей, король треф и десятка пик. Смерть, секс и какой-то мужчина, который мешает даме реализовать преступные планы. И это ответ на ее безнадежный вопрос – что происходит? Н-да… Чудесно…

      Ах, если б майор Глинский мог разложить пасьянс и увидеть ответы на свои вопросы, количество которых не только не сокращалось, но и множилось чуть ли не в геометрической прогрессии. Получив ордер на эксгумацию, он вместе с раздраженным и нервным следователем провел несколько часов на кладбище, затем мерял шагами длинный коридор судебного морга, а после с презрением к самому себе вчитывался в результаты судебно-медицинской экспертизы, вывод которой не оставлял сомнений – ДНК человека, убитого в Серебряном Бору в ненастный ноябрьский день решительно отличалась от ДНК Мигеля Кортеса, пробы которой взяли у него невыносимо жарким летом 2010 года. Помимо этого, сравнительный анализ строения черепа, зубная карта – все говорило о том, что он, Виктор, совершил непоправимую ошибку.

      А днем позже жирную точку в его сомнениях поставила справка из местного ОВД – 12 ноября 2012 года, вечером ушел из дома на рыбалку и не вернулся житель поселка, Иосаян Сергей Гургенович, 1975 года рождения. По антропометрическим данным – вылитый Кортес – невысокий, худощавый, смуглый, темноволосый. Даже размер ноги одинаковый. Был одет в джинсы, байковую клетчатую рубашку и куртку на волчьем меху – парень, видать, не бедный. Куртки на найденном в коттедже трупе не оказалось, а вот все остальное – согласно описанию.

      – А вот теперь возникает вопрос, – Лежава подергал очки за дужки, – знал ли твой дружок Булгаков, что труп, который они оставили в подвале – вовсе не Мигель Кортес?

      – Но ведь получается, – протянул Глинский, – что если знал, то обманывал меня целенаправленно и цинично. Он не мог так со мной поступить.

      – Виктор, послушай. Мы так и не знаем, что там произошло. Но

76

Пасьянс Екатерины Медичи сходится крайне редко. Основная цель проследить цепь событий и что помешает конечному результату (оставшиеся карты)