Архитектура для начинающих. Наталия Кина

поводов.

      – Потому что знает, я за ним зорко слежу. Павел очень интересный, харизматичный мужчина. У нас половина института девчонок по нему сохнут.

      – А остальная половина просто очень хорошо скрывают свои желания!

      Собираясь уходить, Диана поправляет шапку, пальто.

      – Мне никогда не приходило в голову ревновать твоего отца, – вполголоса. – Он всегда был для меня просто еще одним большим ребенком. Не от мира сего. Мечтатель с чистейшей душой. У меня дух захватывало от нежности к нему, – она смотрит на дочь. – Внешне ты на меня похожа, внутренне же вылитый твой отец. Ревновать вас – просто кощунство, – «И, может быть, это не совсем хорошо», – осталось висеть в воздухе непроизнесенным.

      После ухода Дианы Рудольфовны Рита поднимается, заваривает себе пакетик чая и возвращается к рабочему столу, но не торопится начать прерванную работу.

      «Я действительно идеалистка, как мой отец. Он всю жизнь преданно и самозабвенно любил мою маму. В их отношениях не было страсти, но была умопомрачительная нежность, – ушедший в дежурный режим экран призрачно отражает лицо задумавшейся Риты. – Во всяком случае, он был счастлив. И ему действительно не нужна была никакая другая. Другая изначально нужна была Мишке!»

      – Вер…. Я… нормально… – разговаривая по телефону, Ольга босиком, в одних плавках и майке выходит в кухню. В квартире полумрак. Минимум всего нужного, максимум функционального и ничего лишнего. – Днем не очень удобно было…

      С темных небес в окно заглядывает любопытный молодой месяц.

      Ольга ставит на плиту чайник, заодно зажигает свечу в аромалампе, гасит спичку и отправляет ее в пепельницу, полную угасших собратьев.

      – Извини… работаю сутками, готовлю проект…

      В этом небе, в отличие от московского и тем более от питерского, миллион звезд.

      – Как там Вечный город?.. Шумит? – улыбается. – Итальянцы вообще шумный народ… Здесь?.. Хрустальное-хрустальное небо… Становлюсь романтиком?

      По второй линии пытается пробиться Джамала. Оля равнодушно смотрит на мерцающие буквы и продолжает прежний диалог:

      – Что значит, не важен?.. Вер, это мой проект, и я серьезно! – скука на лице перерастает в досаду. – Разумеется, он задержит меня здесь… Чего ты не понимаешь? Мне этим интересно заниматься! Это мое дело, Вера, я к нему, черт побери, всю жизнь свою шла! – нервничая, она начинает мерить шагами кухню, окончательно меняется, слушая монолог далекой Веры. Досада перетекает в раздражение и откровенную ярость. – Только попробуй хоть слово Семенову!.. Это будут последние. Поверь! Это мое личное с ним дело! Ты здесь ни при чем!

      Сжимая и разжимая кулак на свободной руке, Ольга смотрит в окно, видит в собственном отражении лицо собеседницы и убивает ее леденящим душу взглядом.

      –…будь довольна тем, что я вообще с тобой разговариваю…

      –…никогда тебе не обещала!

      –…сука!

      –…мне только по чужим койкам скакать?

      Не дослушав абонента, она в бешенстве кричит:

      – Иди