Архитектура для начинающих. Наталия Кина

мы все учились в одном классе и дружим с детства, – компетентно вставляет Джамала. О ее «дружбе» с замом главного все давно и в деталях знают, но, соблюдая правила игры, вежливо соглашаются.

      – Но если это ссылка и ненадолго, то зачем ей тогда заваривать такую кашу с новым проектом? – резонно вопрошают скептики. – С ним она застрянет здесь на гораздо более продолжительное время.

      – Интерес, – предполагает кто-то. – Может быть, ей действительно нравится ее работа и ее «прет».

      – Азарт, – поддерживает некто.

      – Карт-бланш, – повторяет Мишка отцу Ольгины слова. – Было там у них с Семеновым или нет, но она уверена, что ей он все подпишет. И почему-то я тоже не сомневаюсь в этом.

      Золотарев-старший задумчиво изучает карту Городка и области, висящую на стене.

      – Да, – признает он. – Ты изначально был прав.

      Мишка проходит по кабинету, выглядывает в приемную, где тихо и нет никого. Возвращается к отцу с одним-единственным вопросом, который не дает ему покоя уже очень давно.

      – У нее твой характер? – в отсутствие Ольги этот вопрос замылился и почти забылся, но сейчас он заболел с новой силой.

      Никита Михайлович удивленно и недобро смотрит на сына.

      – Я слышал однажды, как ты говорил матери, что хорошо знаешь того «адмирала», – теперь Мишка решает идти до конца. – И помню, как мать испугалась, когда я сказал, что хочу жениться на Кампински.

      Никита Михайлович одновременно удивлен, не удивлен и раздосадован. «Зачем это сейчас?» Миша молчит. Вопрос прозвучал, ответ непременно последует.

      – У нее, скорее, характер твоей бабушки, царство ей небесное, – отвечает Никита Михайлович. – Это была женщина-кремень! Если что не по ее – искры летели! – он по-старчески кивает сам себе, делает несколько шагов, увеличивая расстояние между собой и сыном. – Да, я…. знаю того «адмирала», но она не моя дочь, если ты это имеешь ввиду. Я никогда не отказывался от ответственности – это закон.

      Между строк и в голосе отца Миша слышит откровенное сожаление. «Он, наверняка, гордился бы ей такой».

      Становится стыдно за нелепые подозрения, а после и вовсе приходит.

      «Отец не "гулюн"».

      Последняя мысль сутулит Мишку чувством собственной вины другого характера.

      – Значит, мы кровные? – заглушает вопросом неприятные голоса.

      Никита Михайлович подтверждает:

      – Кровные. Я никогда не позволил бы вам жениться, – при этом в его взгляде добавляется тяжести. – Я и с Ритой ваш брак не одобрял, но здесь… – он бессильно разводит руками. – Сам себе хозяин.

      Мишка отворачивается. Как же он ненавидит эти разговоры.

      – Как не одобряю и твое блядство, – предсказуемо продолжает отец.

      – Ритку я не брошу! – резко отвечает сын. – Семья есть семья, а то, что она фригидная, кто ж знал тогда?

      – Ты сегодня прямо светишься, – отмечает Диана Рудольфовна, навещая дочь на рабочем месте. В фотостудии в это время обычно немного посетителей, и в данный момент ими занимаются другие сотрудники.

      – Мама? – солнечно удивляется