Хроники Нордланда. Грязные ангелы. Наталья Альбертовна Свидрицкая

кроме своей скорби, а ей в одиночку борись за трон и за жизнь…

      Изабелла прикрыла глаза. Только хрен-то они все угадали: она ещё поборется!

      Прислуживать особе королевской крови имела право только титулованная прислуга, не ниже баронессы. Вот и причёсывала Изабеллу баронесса, баронесса Шелли, полненькая миловидная блондиночка, весёлая и беспечная. У неё всегда было хорошее настроение, всегда рот до ушей, и никаких мозгов в голове, курица-курицей, зато руки у неё были золотые, и она никогда не унывала, не куксилась и не умничала, чего Изабелла не выносила.

      – Мы все ждём-не дождёмся вашего племянника, ваше величество! – Трещала она, ловко укладывая роскошные вороные волосы королевы в две тугие улитки. – Говорят, что он просто неслыханный красавец, что и не мудрено, он ведь сын эльфийки! А правда, что сами эльфы сыновей эльфиек признают равными себе?..

      – Нет. – Ответила Изабелла резко. – Эльфы никого не признают равными себе. Но таких детей они в самом деле презирают немножко меньше, чем других.

      Шелли украсила волосы Изабеллы сапфировыми шпильками и жемчужными нитками, надела лёгкую корону, по сути, просто алмазно-сапфировую диадему, удобную и красивую в отличие от парадно-официальной, от которой у Изабеллы всегда болела голова: Венец Снежного Принца создавался, всё-таки, на мужскую голову. Диадема смотрелась просто роскошно на вороных, без единой седой нити, волосах королевы, которая выглядела едва за сорок, царственно и роскошно. Королева любила белое и чёрное; её утреннее платье, белоснежное, вышитое золотом и украшенное сапфирами, бирюзой и жемчугом, невероятно шло к её изысканной красоте. Перед кардиналом и его спутником, шестнадцатилетним юношей, предстала свежая и величественная красавица, с загадочной и немного утомлённой полуулыбкой на розовых, прекрасно очерченных губах с капризной морщинкой в одном из уголков. Мальчик так был потрясён красотой королевы, что забыл поклониться, как того требовал этикет, уставился на неё в восторженном ужасе. Кардиналу пришлось больно ущипнуть его, возвращая на землю. Юноша ойкнул, покраснел, как маков цвет, попытался извиниться, поперхнулся, и наконец поклонился, неловко, но очень почтительно.

      – Позвольте представить Вашему величеству своего восьмого племянника, Вэлери Эльдебринка, младшего сына герцога Анвалонского. – Голос у Стотенберга разительно контрастировал с его суровым длинным скандинавским лицом: был мягким, приятным. Казалось, что голос этот принадлежит очень доброму и хорошему человеку.

      – Надеюсь, это последний? – Поинтересовалась королева. – Мне казалось, что они никогда не кончатся! – Взглянула на мальчика, и пожалела о сказанном.

      Вэлери Эльдебринк был свежий, красивый, румяный, что называется: кровь с молоком. Круглые серые глаза были чистыми, весёлыми и наивными, полные румяные губы с вечно приподнятыми уголками приоткрывали краешки крепких белых зубов. Светлые, почти белые волосы крупными кудрями вились