Хроники Нордланда. Грязные ангелы. Наталья Альбертовна Свидрицкая

Хэ» было их прозвище для Хозяина, но чаще всего он был для них просто Хэ. – У себя или там? (там имелось в виду на оргии).

      – У себя. – Хихикнул Доктор, облизнул зубы, возбуждённо пуча свои водянистые глазки. Это выглядело так противно, что Арес поморщился и отвернулся, но на суровом лице Гора не дрогнул ни один мускул, не смотря на всё его отвращение. Даже выражение его тёмных холодных глаз не изменилось ни на грамм.

      – Я пойду к нему. – Сказал он. Доктор знал, зачем, вновь противно облизнулся:

      – Давай… рискни.

      Арес быстро глянул на них. Он не знал, что за дела у Гора с Доктором; они вообще друг о друге знали крайне мало. В Домашнем Приюте – так называлось место, где жили шестеро избранных, имеющих статус не много, ни мало, как помощников Хозяина, – царила жесткая иерархия, каждый имел чуть больше привилегий перед последующим, и потому они были соперниками всегда и во всём; все следили друг за другом, и, как Гор подозревал, доносили друг на друга постоянно. И самым уязвимым в этом смысле был сам Гор, так как занимал высшую ступень этой иерархии, был вожаком, с самыми большими привилегиями и свободами из всех, кто до него занимал эту «должность», благодаря собственным воле, харизме, уму и, нельзя это отрицать, обожанию Доктора. Но разве остальные парни, невежественные и основательно запутавшиеся в реальности, думали о том?.. Им казалось, что каждый из них достоин быть вожаком и иметь всё, что имеет он. И в любом случае, исчезни Гор, выигрывал каждый, поднимаясь на одну ступень выше. Арес в целом был не плохим парнем, но стать вожаком не отказался бы и он, и Гор это знал. Он об этом ни на секунду не забывал, и потому друзей в Домашнем Приюте у него не было. У него вообще, давно уже, друзей не было.

      Паскуда принесла ворох тряпок, чистых, но на том их достоинство и заканчивалось. И рубахи, и штаны были из серой дрянной ткани, сшиты были кое-как и висели мешком; но Гор, надев их, странным образом не стал выглядеть хуже. У него было врождённое чувство стиля и умение носить вещи; дрянная одежда выглядела на нём так, словно это тоже был некий стиль, скажем, молодой аристократ решил поиграть в крестьянина. А вот Арес, хоть и фигура у него была не хуже, и на лицо он был не менее красив, и осанка была великолепная, изменился разительно, превратившись в босяка в обносках.

      – Он только что отсюда ушёл. – Сообщил Доктор, и Гор быстро глянул на него:

      – Что делал?

      – Мясо смотрел. – Голоса у них тоже были под стать: у Гора низкий бархатный тенор, почти баритон, у Ареса хрипловатый бас, у Доктора – противный блеющий тенорок. – Двух писежопых в Галерею велел продать.

      – Эту, со сломанным носом, и вторую, с порванной губой?

      – Ага.

      – Давно пора. Уродок всё равно никто не берёт.

      – Хэ того… уезжает завтра. – Сообщил Доктор. – А ты сегодня… э?

      – Потом. – Резко бросил Гор, и поймал настороженный взгляд светло-серых, как песок, античных глаз Ареса. Но тот ничего не спросил – знал, что не ответят. Какие-то у Доктора и Гора были секреты…