Стрелок. Александр Романовский

у боссов, ведь я даже не капо, – так, мелкая сошка. Возможно, денег в мешке нет, а меня отправили для отвода глаз. Либо легавые заломили неуемную цену. Либо традиции, о которых я говорил, не подразумевают ни работу с копами, ни дирижабли в частности.

      – Учитывая ситуацию, такая щепетильность – непозволительная роскошь.

      – Согласен, – вздохнул игуана. – Ведь рисковать жизнью приходится мне.

      – Полагаю, заглянуть в мешок откажешься?..

      – Полагаю, да. – Курьер тряхнул чешуйчатой головой. – Это против правил.

      – Как знаешь.

      Некоторое время шагали молча. Прохожие с любопытством глядели на странную парочку. Все узнавали в курьере курьера, в его ноше – Тот Самый Мешок, заполучив который любой из горожан прожил бы остаток жизни в богатстве и неге, вот только, незадача, оная жизнь укоротилась бы несоизмеримо.

      Спутник рептилии, несомненно, телохранитель, вот только он один, и данный факт, сам по себе, говорил о многом. То ли его более чем достаточно, то ли других претендентов на столь рисковую работу не сыскалось.

      Всякий ротозей приходил к тому или иному выводу, либо не утруждался вовсе.

      Встречались и шакалы. Буравили взглядами исподлобья, что-то бурчали. Вся грандиозная шайка, несомненно, была уже в курсе касательно того, что Снейк заключил с игуанами контракт, а значит, становился до поры до времени неприкосновенным – безусловно, если шакалам остро не понадобятся военные действия в масштабах крупных преступных группировок.

      А им не понадобятся. Хищникам-млекопитающим и хладнокровным рептилиям, откладывающим яйца в теплых комфортабельных квартирах, нечего делить.

      – Долго еще?.. – буркнул стрелок.

      – Пара кварталов. Наиболее опасный участок. Либо здесь, либо обойдется.

      – Не обойдется, – заверил Снейк. – Шкурой чувствую.

      Он действительно ощущал бегущие по коже мурашки, а кончики пальцев покалывало от скорого кровопролития. Он убивал множество раз, успел разобраться.

      Как ни странно, улица опустела внезапно, без всяких на то предпосылок. Позади стихли шаги удалявшегося пешехода, и курьер с телохранителем осознали, что остались совершенно одни. Нагромождения старинной кладки высились по обе стороны, лишь недосягаемо высоко, над смыкающимися балконами и водостоками мерцали окна верхних этажей. С другого конца улицы, куда парочка держала путь, надвигался густой липкий туман, вобравший если не все, то многие миазмы и ядовитые испарения Сорквудистана.

      Снейк ощутил, как сдавило виски, боль пронеслась перед глазами белой вспышкой. Булыжники под ногами вдруг оплыли, устремились куда-то прочь степенным, но необоримым потоком. Стрелок поднял глаза, стараясь не смотреть под ноги, усилием воли удержал себя в вертикальном положении. Курьер пошатнулся. Снейк схватил его за шиворот и бесцеремонно поставил на ноги.

      – Эй, гляди, – протянул игуана, точь-в-точь наркоман под кайфом, – мои родные!.. Отец, мать, даже сестренка… Они-то в такую