Ютланд и Мелизенда. Юрий Никитин

воскликнула Клотаринда тем же глупо радостным голосом, – тот великий герой меня вынес!.. Хотя его руки так же крепки, как толстые ветви дуба, на которых так любила сидеть, прижавшись к стволу! Он вынес, нежно опустил на землю…

      Мелизенда сказала злобно:

      – Ах, еще и нежно?..

      Клотаринда сказала плачущим голосом:

      – Не ругайте его, что чуточку задержался, выполняя поручение вашего племени! Да, чуточку… Как только вынес меня, сразу сказал, что свободна, могу идти куда захочу. А мне так хотелось, чтобы моя деревня отодвинулась за тридевять земель и чтобы отнес туда, это заняло бы столько дней и, надеюсь, ночей, в которые я постаралась бы сделать для него все, что пожелает…

      Мелизенда процедила сквозь стиснутые зубы:

      – Еще бы. А что он?

      Клотаринда тяжело вздохнула, лицо ее омрачилось.

      – Моя деревня рядом… Я подумала, что он это знает, потому просто поблагодарила, поцеловав его в щеку. Я надеялась, что он…

      – А он что?

      Она сказала упавшим голосом:

      – Он почему-то не стал останавливать, когда я медленно повернулась и пошла… Наверное, нужно было продолжать целовать, пока не ощутил бы желание взять меня, как женщину, по-мужски крепко и грубо, насладиться мною, как ему угодно…

      – Не такой уж он и дуб, – проговорила Мелизенда, чувствуя, как злость вытесняется радостью. – А он что?..

      – Вскочил на своего страшного коня, у которого глаза как угли из костра, свистнул хорту, и все трое умчались, как могучий черный ураган, что мог бы подхватить меня и унести…

      Она тяжело вздохнула, руки бессильно опустились вдоль тела, а пышная грудь колыхнулась и застыла.

      Мелизенда сказала с лицемерным сочувствием, с трудом сдерживая злую радость:

      – Ничего, другой унесет. Вон ты какая лакомая!

      – Других таких нет, – ответила девушка печально.

      Глава 5

      Утром, стараясь ни с кем не встречаться, она неумело оседлала лошадку и покинула постоялый двор, стараясь так же незаметно выскользнуть из города, пока не начали задавать вопросов и не распознали, что не совсем мальчишка.

      Огонек в перстне упорно показывает на запад, что хорошо. Ютланд, скорее всего, остановился где-то в одном месте, а в этом случае она окажется возле него очень скоро.

      Лошадка на второй день пути начала заметно уставать, Мелизенда крепилась, но когда впереди снова заблестела речка, остановила на берегу, прицепила к морде торбу с овсом, а сама с наслаждением рухнула на траву, сбросила сапоги, после чего сунула распухшие ступни в холодную воду.

      Возле пальцев появились мелкие рыбешки, начали деликатно покусывать мягкими губами. Мелизенда так повизгивала от щекотки, что лошадка перестала щипать траву и, насторожив уши, воззрилась на нее в удивлении.

      – Лопай, – сказала Мелизенда по-хозяйски. – Я тоже изволю перекусить, а потом… может быть, сегодня уже отыщем того, с кем не придется прятаться?

      Корвинус как-то говорил, что молодые восстанавливают силы быстро,