Ютланд и Мелизенда. Юрий Никитин

поля?.. Здесь была мертвая, выжженная солнцем и степными пожарами земля. Даже звери избегали эти места, разве что мелочь какая вроде полевых мышей и сусликов… Но пришли эти глупые мужчины, распахали, что-то пустили под пшеницу, какие-то земли засадили яблонями и грушами, а что-то и вовсе соснами да дубами…

      Она посмотрела на него в непонимании.

      – А это при чем?

      – Что глупые мужчины, – сказал он с ласковой насмешкой, – делают этот мир лучше. Да, воюют из-за женщин… А если это единственное, из-за чего воевать стоит?.. Во всяком случае, лучше пусть воюют и улучшают мир, чем живут в покое, а мир медленно загнивает.

      Она сказала с прежней злостью:

      – А что, нельзя, чтоб не воевали, но мир развивался? Разве не было таких народов?

      Он кивнул и сказал ласково:

      – Наверняка были. Наверняка!.. Но, как видишь, выжили только те, которые воюют. Другие где-то в далеком прошлом. Таком далеком, что даже в летописях о них ни слова, ни намека. Наверное, и сказать было нечего?

      Она умолкла, потом буркнула, потому что старик смотрит на нее с ласковой насмешкой и словно бы ждет ответа:

      – Неправильно это все!

      Он покачал головой.

      – Пока отыщут дороги получше, эта и будет правильной. Люди должны идти, искать, драться. Да за все драться! А лучшее из всего – женщины!

      Мелизенда посмотрела на него с укором.

      – Дедушка, вы так говорите, будто вам все еще семнадцать лет. Разве с возрастом люди не становятся мудрее?

      – Люди, – ответил он медленно, – да, становятся… но мужчины – нет. Мужчины долго живут молодыми, а многие вообще до конца жизни остаются молодыми, дерзкими и неумными… Со стороны смотреть странно, все верно, когда старик мудро решает проблемы народов, а потом из-за одной-единственной юбки делает непоправимые глупости… Но на этом стоит мир! И, надо признаться, вообще-то стоит крепко.

      Глава 6

      Алац мчится легко и вольно. Его пышная грива, черная, как беззвездная ночь, красиво развевается под встречным ветром, ноздри раздуты так, будто старается ухватить все запахи и ароматы мира, а тяжелые копыта бьют в землю мощно и уверенно.

      Слева от стремени длинными прыжками идет хорт, такой же угольно-черный, с багровыми глазами и оскаленной пастью.

      Ютланд на ходу взглянул на свои темные от солнца запястья. В первые дни после совершеннолетия от них шел свет, в солнечные дни почти незаметный, наследие матери, Пореи Солнцерукой, что в темные безлунные ночи выходила на башню и обнажала руки до локтей, чтобы его отец, Осенний Ветер, издали видел далекий свет в ночи и не сбился с дороги.

      Сейчас свет из рук, только если сильно пожелает, и конь как конь, никто не поверит, что этот огромный жеребец может распахнуть огромные черные крылья, пугающе кожистые, как у чудовищной летучей мыши, мощные и с длинными острыми когтями на концах. А еще при бешеной скачке из ноздрей идет дым вместо пара, что делает его пугающе грозным и опасным.

      Он шевельнул плечами, приятно чувствовать за спиной боевой топор. После совершеннолетия прошел месяц, но все еще чувствует радость,