Раздели меня поровну. Екатерина Александровна Фролова

черт-те что и ха-ха-ха. Мол, совсем мужиками крутить не умею, трачу время на всякую шваль.

      Глеб не вполне понял, о чём толкует его собутыльница, но раз она цитирует Лиду, значит, говорит мудрые и правильные вещи.

      – Да, – согласился Глеб, задумчиво глядя на полированную дверцу бара. – Сама Лида никогда не была тихоней. Такая неугомонная девочка. У неё было много поклонников. Я чувствовал себя победителем, когда она выбрала меня.

      – Я ей завидую – тоже хочу влюблять в себя одним лишь взглядом, – протянула Лиза, погружаясь в собственные фантазии. – Тогда бы он не издевался надо мной. Он бы мне покорился, втюрился бы по уши и носил бы на руках.

      – Точно, – вторил ей Глеб, прикрыв глаза и блаженно откинувшись на спинку дивана. – На руках её носил. Много чего позволял. А когда видел её без одежды, выл и рычал, как последняя похотливая скотина, – он широко раскинул ноги и ещё больше откинулся назад. – У неё потрясающее тело. После Лиды у меня не было никого с такими роскошными ногами. А её грудь? – не унимался Глеб, с шумом вдыхая воздух. – Разве это можно забыть?

      – Да, – почти простонала Лиза. – У него такая мужественная и крепкая грудь.

      – Мужественная? – удивился Глеб, открыв глаза. – У Лиды?

      – У Вадима, – раздражённо поправила Лиза и снова ушла в себя. – Я бы прижалась к нему щекой, покрыла всего поцелуями. М-м… – девушка заёрзала на диване. – А потом, когда это сильное тело придавит сверху…

      Глеб наклонился над Лизой. Её глаза бегали под прикрытыми ресницами, губы были влажными, дыхание участилось.

      – Лизок, ты чего?

      Она тут же очнулась, подскочила на месте и ударилась щекой об нависший над ней лоб Глеба.

      – Больно, – обижено сказал он, потирая лоб.

      Лиза прижала ладонь к щеке и затравлено посмотрела на Величко.

      – Тебе нравится мой брат? – уточнил Глеб, пристально вглядываясь в её лицо.

      Лиза поняла, что стремительно трезвеет. Пьяное забытье, которое спасало от действительности, начало рассеиваться. Лиза отвернулась, не найдя в себе сил ответить. Глеб обхватил её голову ладонями и развернул к себе:

      – Значит, я прав?

      Лиза пару раз судорожно икнула и неожиданно разрыдалась. Ошеломлённый такой реакцией Глеб отстранился от неё, а она, прикрывая лицо ладонями, пробормотала сквозь слёзы:

      – Я его люблю! Мне так стыдно, но я не могу этому противостоять!

      Глеб растерялся. Несколько секунд он изумлённо смотрел на неё, вздрагивающую от рыданий и не показывающую лица, после чего осторожно к ней придвинулся и, обняв за плечи, прошептал:

      – Ну всё, Лизок, успокойся.

      Но она не успокаивалась. Не успокаивалась упрямо долго. Рыдала, пока не устала. А затем уснула на груди старшего Величко, продолжая изредка всхлипывать.

      Когда Глеб открыл глаза, было позднее утро. К своему удивлению, Глеб обнаружил себя лежащим на полу в обнимку со свалившимся с дивана валиком. То ли Глеб сам упал, то ли его спихнула Лиза – это было несущественно, важным было то, что после проведённой на