Овод. Этель Войнич

объясняться со мной на этом тарабарском языке, – сказал он по-английски. А затем, переходя на скверный французский язык, сердито спросил: – Что вам от меня нужно? Чего вы стали поперек дороги?

      – Идите-ка сюда на минуточку. Я хочу с вами поговорить.

      – Вот как! А! Нож где-нибудь при вас?

      – Нет-нет, что вы! Разве вы не видите, что мне нужна ваша помощь? Я вам заплачу.

      – А? Что? Да вы и одеты франтом.

      Моряк снова заговорил по-английски. Он отошел в тень и прислонился к ограде монумента.

      – Ну, – сказал он, принимаясь снова за свой варварский французский язык, – так что же вам нужно?

      – Мне нужно выбраться отсюда.

      – Вот оно что! Прячетесь! Хотите, чтобы я вас укрыл. Гляди, что-нибудь натворили. Зарезали кого-нибудь? Это похоже на здешний народ! Куда же вы собираетесь удирать? Уж верно не в полицейский участок?

      Он засмеялся пьяным смехом и подмигнул глазом.

      – С какого вы судна?

      – С «Карлотты». Ходит из Ливорно в Буэнос-Айрес. В одну сторону перевозит масло, в другую – кожи. Вот там оно, – и матрос ткнул пальцем по направлению мола. – Никуда не годная старая рухлядь.

      – Буэнос-Айрес, вы говорите? Спрячьте меня где-нибудь на вашем судне.

      – А сколько дадите?

      – Да не очень много. У меня всего несколько паоли…

      – Нет. Меньше пятидесяти не возьму. И то дешево для такого щеголя, как вы.

      – Если вам приглянулось мое платье, можете поменяться со мной. Не могу же я дать вам больше того, что у меня есть.

      – У вас есть часы. Давайте-ка их.

      Артур вынул дамские золотые часы с эмалью тонкой работы. На задней крышке были вырезаны инициалы «Г. Б.». Часы принадлежали его матери. Но не все ли равно ему теперь?

      – А-а! – воскликнул матрос, жадно оглядывая часы. – Краденые, разумеется? Дайте посмотреть!

      Артур отдернул руку.

      – Нет, – сказал он. – Я отдам вам эти часы, когда мы будем на судне, не раньше.

      – А за всем тем вы не так глупы, как кажетесь. И все-таки держу пари – это ваша первая проделка. Ведь так?

      – Это дело мое. А! Идет дозорный.

      Они присели за монумент и ожидали, пока он пройдет. Затем матрос выпрямился, велел Артуру следовать за ним и пошел вперед, глупо смеясь себе в ус. Артур молча шагал сзади. Матрос привел его обратно к маленькой площади неправильной формы, примыкавшей ко дворцу Медичи: здесь в темном углу он приостановился и произнес таинственным полушепотом, видимо предназначавшимся у него для секретных сообщений:

      – Ждите тут.

      – Куда вы идете?

      – Раздобыть кое-какое платье. Не брать же вас с окровавленным рукавом!

      Артур взглянул на рукав, разорванный решеткой окна. Несколько капель крови с поцарапанной руки попали на рукав. Очевидно, этот человек счел его за убийцу. Ну так что же? Какое ему дело, что думают о нем?..

      Спустя немного матрос вернулся. Вид у него был торжествующий. Он нес под мышкой узел.

      – Смените, – прошептал он, –