Жена моего мужа. Джейн Корри

урчало от голода. Значит, скоро обед?

      Она уныло поглядывала на классные часы. Большая стрелка была на десяти, маленькая – на двенадцати. Это десять минут первого или двадцать минут одиннадцатого? Или что-то совсем другое, потому что, как однажды сказала мама, в этой стране все не как у людей?

      Взгляд Карлы блуждал по соседним партам. У всех были зеленые пеналы, раздувшиеся от карандашей, фломастеров и ручек с настоящими чернилами. Как она ненавидела свой дешевый пластмассовый пенал с заедавшей молнией и одной-единственной шариковой ручкой, потому что на большее у мамы нет денег!

      Неудивительно, что с ней никто не хочет дружить.

      – Карла!

      Девочка вздрогнула.

      – Может, ты нам скажешь? – учительница показала на доску, где было написано слово. – Как ты думаешь, что это?

      «Пунктуальный»? Такого слова Карла еще не встречала, хотя каждый вечер в постели читала «Детский словарь» и уже дошла до буквы «В». С «В» начинались такие слова, как вальс, велосипед, волк.

      Под подушкой у нее лежала тетрадь со старательно записанным значением каждого слова и нарисованной рядом картинкой, напоминавшей, что это слово значит. С волком и велосипедом было просто. Нарисовать вальс было сложнее.

      – Карла! – резче произнесла учительница. – Ты опять не слушала на уроке?

      По классу пронеслись смешки. Карла покраснела.

      – Она не знает, – пропел рыжий, как морковка, мальчишка, сидевший за Карлой. И уже тише, чтобы не слышала учительница, добавил: – Волосатая Карла Спаголетти не знает!

      Смех усилился.

      – Кевин, – окликнула его учительница, но уже не так резко, как только что Карлу. – Что ты там сказал?

      Она снова повернулась к Карле, сидевшей во втором ряду, и впилась в нее глазами. Карла сама захотела сидеть во втором ряду, чтобы лучше учиться. Однако те, кто сидит в третьем, вечно подстраивают ей всякие гадости, и им все сходит с рук.

      – Прочти слово по слогам, Карла. Ну, как оно начинается?

      «Пу…» – смогла прочесть Карла про себя. Дальше, кажется, «ка»…

      – Ну же?

      – Пукательный, – сказала Карла вслух.

      Визг и хохот в классе стояли оглушительные.

      «Я дома дошла только до “В”», – хотела сказать Карла, но ее голос потонул не только в граде насмешек – его заглушил громкий звонок. Сразу началась суета: книжки нырнули в портфели, ноги зашаркали по полу, а учительница что-то говорила о новом правиле игры на большой перемене.

      Большая перемена? Тогда уже десять минут первого, а не двадцать минут одиннадцатого! Карла с облегчением вздохнула. Класс опустел.

      Рыжий мальчишка оставил свой пенал-гусеницу на парте. Гусеница подмигнула Карле.

      «Чарли, – сказала она. – Меня зовут Чарли».

      Не дыша, Карла на цыпочках подошла и погладила мех Чарли. Затем медленно, замирая от страха, сунула пенал под блузку. Она уже «почти готова» к своему первому лифчику, как говорит мама, но пока что ей приходится довольствоваться жилетом. Однако под блузку еще можно что-то спрятать, как мама