Зверь (сборник). Эрнест Сетон-Томпсон

неповиновения школьным правилам. Нервная энергия перехлестывала через край, в крови бушевала неуемная жажда. Ян безумно желал сбежать – сбежать на север.

      Ветер, земля и небеса были преисполнены глубокого волнения. Снаружи и внутри Яна все тоже приходило в волнение, все вопияло без слов. В криках диких гусей слышался повелительный зов, но он ощущался лишь как смятение чувств, ведь Ян не осознавал, что именно его так тревожит. Он не мог расслышать эти голоса, не мог прочесть предназначенные ему послания, тысячи языков смешивались в его голове. Единственным, о чем он мечтал, был побег.

      – Господи, если б я только мог сбежать отсюда! Если бы только… если бы… – бормотал он, не в силах выразить свои чувства, а затем, тяжело дыша, падал на какую-нибудь скамью, грызя подвернувшийся под руку прутик и удивляясь самому себе.

      Лишь одно удерживало его от сумасшедшего, самоубийственного поступка, вроде того чтобы присоединиться к откочевывавшим на север индейским племенам или бредущим в не столь далекие края цыганам, – строгий надзор за ним домашних.

      III. Старший и младший братья Яна

      Братьев у Яна было много, но важную роль в его жизни играл лишь Рэд – сильный мальчик на два года старше самого Яна. Рэд гордился своим здравым смыслом, но хотя и был старшим, учился в младших классах. Это возмущало его, и при любой подвернувшейся оказии он находил утешение и удовольствие в демонстрации своего физического превосходства. Он также тяготел к религии и строго соблюдал правила как в речах, так и в жизни. Рэд и помыслить не мог о том, чтобы закурить, солгать или выругаться такими словами, как «черт подери!» либо «проклятье!». Он был отважным и целеустремленным, но характером обладал тяжелым, был холоден, и на его бледном бескровном лице не отражалось никаких человеческих чувств.

      Еще будучи ребенком, он кичился отсутствием страстей, верой в здравый смысл и умением говорить без обиняков. Если можно было обойтись одним словом, то он никогда не говорил двух. Вообще-то ум его был остер, но Рэда настолько поглотило желание казаться человеком мудрым и интеллектуальным, свободным от влияния эмоций, что редкий поступок мог показаться ему излишне жестокосердным, если не шел вразрез с выбранным для подражания образом. Вряд ли Рэд был каким-то особенным эгоистом, но казался таким, хотя все, чего он хотел, – это чтобы люди многозначительно и восхищенно говорили о нем: «А этот малый не промах! Уж он-то знает, как позаботиться о себе!» Увы, поскольку то немногое человеческое, что теплилось в его душе, погибло слишком рано, с возрастом он преуспел лишь в раздувании к себе всеобщего отвращения.

      Его отношения с Яном можно показать на одном примере.

      Ян обнаружил неширокий, затянутый паутиной уголок под домом, между половицами и землей. Восхитительное чувство, будто бы он находится в исследовательской экспедиции, влекло его все дальше и дальше (и в конечном итоге привело к хорошей взбучке от отца за испачканную одежду), пока он не обнаружил яму в одном углу, настолько