Смертельный капкан. Сергей Майдуков

будет. Лишнее это. Сам как-нибудь справлюсь. Может быть, воры уже забыли о том разговоре, или в их планах что-то изменилось».

      Мы любим тешить себя надеждами. Уже на плаху ведут или к расстрельному рву, а человек все еще обманывает себя, все ждет какого-то чуда. Может быть, это и хорошо для самоуспокоения. Но, если бы не надежда на чудо, которое якобы случится в последний момент, если бы не это «авось пронесет», то многих ли довели бы до места казни? И вообще сколько в мире тех фанатиков, которые готовы добровольно идти на верную смерть? Солдаты поднимаются в атаку под пулеметным огнем лишь потому, что каждый из них верит: лично его пуля минет стороной…

      Очутившись в камере, Туманов некоторое время занимался обычными делами: сидел на койке, погрузившись в задумчивый транс, прислушивался к чужим разговорам, читал обрывки прошлогодних газет, пытался понять, что происходит на экране портативного телевизора в воровском углу. Потом принесли ужин, и он, давясь, глотал перловку с килькой в томате, чтобы обеспечить свой организм хоть какой-то энергией. А вот чай попить не довелось. Подошел Шаман, бесцеремонно забрал кружку из рук Туманова, заставил его подняться со скамьи и подтолкнул в сторону своего вожака.

      Князь возлежал на нижних нарах в классической позе римского патриция и приветливо улыбался. Отсек над его головой был завешен грязной простыней, там кто-то возился, пыхтел и всхлипывал. Нары слегка покачивались, создавая ощущения езды в плацкартном вагоне. Только поезд этот мчался прямиком в преисподнюю.

      – Я так понимаю, ты уперся, старикан, – заговорил Князь, не предлагая Туманову сесть. – Хорошего отношения не понимаешь. Шаман!

      Ему не пришлось повышать голос, потому что подручный все понял с полуслова. Коротко, без замаха, он ткнул Туманова большим пальцем под подбородок. Приток воздуха тотчас оборвался, в глазах потемнело, коленные суставы превратились в желе.

      Туманов и сам не заметил, как оказался сидящим на полу. Шум в камере изменился. Заключенные лишь притворялись увлеченными своими делами и разговорами, а на самом деле наблюдали за расправой над одним из них. В общей массе они представляли команду гораздо более сильную, чем кучка контролирующих все уголовников, но им не хватало ни решимости, ни слаженности, ни идеалов, за которые они были бы готовы умереть. А у Князя и его подручных все это имелось. Во всяком случае, они вели себя так, будто ничего не боялись и были уверены в своем превосходстве. И это действовало.

      Неожиданно для самого себя Туманов, приподнявшись на руках, подцепил носком одной ноги лодыжку Шамана, а каблуком второй нанес удар в коленную чашечку. Этому жесткому и действенному приему его обучил когда-то двоюродный брат, заметивший, что в дворовых драках Вадик Туманов очень скоро оказывается на земле. «Так даже удобнее, – пояснял он, проводя короткий мастер-класс. – В сидячем положении ты любого свалить можешь. Главное, не переусердствуй. Колено можно на всю жизнь покалечить».

      Но на этот раз Туманов себя сдерживать не стал. Нанес удар в полную силу, услышав, как хрустнули кости и связки.

      Рухнувший лицом вниз Шаман попытался вскочить, заскулил