Человек из Санкт-Петербурга. Кен Фоллетт

в сторону кустов. – Ты что-нибудь понимаешь?

      – Что? Что там такое? – Кучер поравнялся с ним, заинтригованно глядя в указанном направлении.

      – А вот что! – Максим сунул ему в лицо ствол револьвера. – Ни звука, или я тебя застрелю!

      Уильям перепугался насмерть. Даже в полумраке Максим ясно видел белки его округлившихся от страха глаз. Это был крупный и сильный мужчина, но намного старше Максима. «Если у него хватит глупости начать сопротивляться, я его убью на месте», – постепенно заводясь, подумал Максим.

      – Шагай вперед, – скомандовал он.

      Кучер в смятении не двигался с места.

      Нужно увести его подальше от света.

      – Да шагай же, ублюдок!

      Уильям зашел за кусты.

      Максим следовал за ним. Когда они удалились от Мэлл ярдов на пятьдесят, он негромко приказал:

      – Стоять!

      Уильям остановился и повернулся на месте.

      «Если он собирается вступить со мной в борьбу, то сделает это именно сейчас», – подумал Максим, а вслух сказал:

      – Раздевайся!

      – Что?

      – Снимай с себя одежду!

      – Ты – псих ненормальный, – прошептал Уильям.

      – Да, я сумасшедший! Раздевайся!

      Уильям все еще не решался подчиниться.

      «Если я выстрелю в него, сбежится ли сюда толпа народа? Или кусты поглотят звук? Смогу ли я застрелить его, чтобы не слишком заметно продырявить форму? Успею ли избавиться от ливреи и сбежать, если нас заметят?»

      Максим взвел курок револьвера.

      Уильям тут же стал расстегивать пуговицы.

      Максим по шуму понял, что теперь Мэлл кипела активностью: заводились моторы, звенела сбруя, по мостовой цокали подковы, люди орали то друг на друга, то на лошадей. Лакей Уолденов мог показаться в любую минуту.

      – Быстрее! – поторопил кучера Максим.

      Уильям уже разделся до исподнего.

      – Остальное тоже снимай.

      Уильям снова застыл в нерешительности, и Максим взял его на прицел.

      Кучер стянул с себя нижнюю рубашку, панталоны и стоял теперь совершенно голый, трясясь от страха и прикрывая ладонями гениталии.

      – Повернись!

      Кучер повернулся к нему спиной.

      – На землю! Лицом вниз!

      Тот безмолвно подчинился.

      Максим отложил револьвер в сторону. Потом поспешно скинул пальто и шляпу и надел ливрею. Подобрал цилиндр, брошенный Уильямом в траву. Подумал о бриджах и белых чулках, но решил обойтись без них: когда он сядет на козлы, его брюки и башмаки никто толком не разглядит – тем более в неверном свете уличных фонарей.

      Оружие он положил в карман своего пальто, которое обернул вокруг руки. Одежду Уильяма прихватил с собой.

      Кучер попытался поднять голову.

      – Не смей двигаться с места и поворачиваться! – злобно рявкнул Максим.

      И неслышно покинул темную парковую поляну.

      Уильям какое-то время не осмелится даже подняться, а потом, будучи совершенно голым, постарается незаметно добраться до дома Уолденов. Маловероятно, что он поднимет тревогу и заявит об ограблении,