Воронограй. Русский Савонарола. Н. Лихарев

кровь бежит. И он, Василий, глядя на брата, заплакал от жалости. А потом одарил и отпустил в Дмитров…

      С ослеплением Косого тихо все стало.

      Пять лет мирно прожили, вспоминалось дальше Василию. Были раздоры с Шемякой, да пустые. О прошлом годе – новое горе: татары поднялись опять…

      Весной 1446 года двое сыновей хана Улу-Махмета вошли в русские пределы. Великий князь собрал войско и выступил против татар. Подошли к Суздалю и на реке Каменке в ожидании татар станом стали.

      А Шемяка, хоть и обещался, не пришел, а между тем вся надежда была на него да на других князей – у Василия мало своего войска было. Как началась битва, татары почему-то притворились, будто побежали. Полки московские в погоню – да и разбрелись в разные стороны. А татары остановились вдруг, окружили по частям рать московскую, половину перебили, половину в полон взяли…

      Взяли в полон и самого великого князя вместе с двоюродным братом, Михаилом Андреевичем Можайским.

      А потом несколько месяцев у татар в плену…

      А из Москвы до Василия слухи дошли – жену с детьми и мать-старуху Шемяка в Ростове запер. Думал воспользоваться пленением великого князя – сесть в Москве. Да не удалось – не попустил Бог такого дела!

      Призвал его, Василия, хан к себе и говорит:

      – Что дашь, коли отпущу тебя на Москву?

      И запросил такой окуп, что он, Василий, подумал сначала, что хан шутит. А как было не согласиться? Хан в Орде сгноить пригрозил… А семья-то что без него будет делать? Со свету Шемяка сжил бы всех… Хочешь не хочешь – пришлось согласиться! Ну да и хан сдержал слово: окуп взял да и ему, Василию, помог снова сесть на Москве. Сколько горя-то было: Москва погорела, жители разбежались…

      Вернулся из полона великий князь в Москву, помирился опять с Шемякой. Юрьевич крест поцеловал.

      – Бог даст, будет на этот раз целованье свое держать! – вздохнул великий князь, думая уже о последних событиях. – Клятву страшную дал!.. Да, его нечего бояться! – решил он окончательно.

      Но тревожное чувство не проходило. Оно только перестало быть острым. Не зная, откуда ждать беды, Василий все-таки не переставая думал о ней…

      Шел уже четвертый час дня, когда царский обоз достиг Радонежа. Отсюда с горы можно было уже разглядеть вдали купола и кресты обители.

      Жители маленького городка были уже предупреждены о приезде великого князя. Они собрались толпой у околицы и встретили молодого государя шумными изъявлениями радости и приветствиями. Взрослые и дети, мужчины и женщины – все теснились к великокняжеским саням, чтобы поближе взглянуть на своего князя…

      «Помнят наши милости, любят нас!..» – подумал опять Василий.

      Он приветливо улыбался жителям и кивал им, забыв в эту минуту все свои тревоги и опасения.

      Радонежцы проводили великого князя до выезда из города и простились с ним.

      – Дай тебе Бог говенья тихого, кормилец наш! Здрав будь, государь великий!.. – слышались из толпы напутственные пожелания.

      Поезд спустился