За святую обитель. В. П. Лебедев

удальца ласково – по сердцу была им его отвага и смелость.

      – Взять его в мой стан, – велел полковник. – Там из него мой Мартьяш что хочешь вытянет. Не железом, так огнем доймет – он свое дело знает… А нам, пан гетман, пора и пообедать после такой скачки.

      С привязанным к седлу пленником отряд снова полетел к стану Лисовского. На этот раз полковник пригласил гостей в свой шатер, что был разбит за холмом на опушке рощи. Под просторным полотняным наметом были навалены целые груды награбленного добра. Тут были боярские кафтаны и ферязи с золотыми застежками, и женские летники[27], и кокошники, расшитые жемчугом, и блюда серебряные, и драгоценные оклады со святых икон, сорванные безбожными руками… Сверкало насечкой и резьбой разное дорогое оружие, в кучу были свалены шлемы, кольчуги…

      – Вы запасливы, пан полковник, – сказал Сапега.

      – Все военная добыча, пан гетман. За все литовские жиды чистыми червонцами заплатят…

      На зов полковника явились проворные, нарядные слуги в красных с золотом жупанах[28]. Они несли блюда, кубки и бокалы. Звон серебра, золота и хрусталя наполнил шатер; грохот пушек и перезвон монастырских колоколов доносились лишь как отдаленные раскаты грома. Перед гордыми, веселыми панами появились пироги с дичиною, жареное мясо, вареные овощи. Полные медом и вином фляги стояли целыми рядами.

      – Настоящий пир, пан полковник! – воскликнул Сапега.

      – Как же иначе? У меня пан гетман в гостях…

      Но пирующие недолго обменивались любезностями – рты скоро были заняты приятной работой. Привыкшие к военной жизни паны угощались так же весело и беззаботно, как будто бы где-нибудь в замке, на родине.

      – За нашу добычу и на погибель монахам! – провозгласил хозяин, поднимая кубок с венгерским.

      – За добычу! – отвечали хором алчные наездники.

      – А пленник, пан Лисовский? – спохватился через некоторое время Сапега.

      – Пленник в хороших руках, панове. Теперь уже он наверняка заговорил, – полковник злобно усмехнулся.

      Полы шатра слегка раздвинулись, показалось хитрое лицо пушкаря Мартьяша – рыжий литвин несмело вошел к пирующим; его маленькие глазки смущенно бегали по сторонам; он униженно и льстиво кланялся.

      – Ну, что пленник? – крикнул ему Лисовский.

      – Ясновельможный пан полковник, – запинаясь, хриплым голосом начал Мартьяш. – Я не виноват!

      – Что случилось?

      – Этот московит, пан полковник… Он был такой несговорчивый… Я его кольнул раза два кинжалом, а он…

      Литвин перевел дух и опять начал кланяться…

      – Говори! Говори! – наперебой закричали гости.

      – А он, ясновельможные, упал… И гляжу – уж не дышит!..

      Лицо полковника побагровело от гнева. Он вскочил с места и схватился за свою кривую саблю. Но Мартьяш рухнул к его ногам и завопил:

      – Не гневайтесь, пан полковник! Этот москаль был простой жолнер… Он ничего не знал! Я сам разузнаю все что нужно ясновельможным панам. Только повелите, пан полковник…

      Лисовский

27

Летник – верхняя одежда русских женщин, надеваемая поверх рубахи, чуть более короткая, застегивающаяся спереди и имеющая длинные и широкие рукава. Летник был самой нарядной частью одежды и обычно богато украшался.

28

Жупан – на Украине и в Польше род мужской одежды, длинный (ниже колен) кафтан, часто с нашитыми на груди петлицами. Поверх жупана носили кунтуш.