Чёрный атом. Сергей Анатольевич Соколов

что открытом метрополитене катал… Гуляли… Целовались под липами… Семья не хуже, чем у других… Но бог детей не давал, и только здесь, в Мюнхене родился Клаус… Жили в достатке. Гебхард работал при аптеке, имел приличный заработок, да и характером он не транжира… Задумались о втором ребёнке, и тогда появилась Эмилия… Впереди было семь лет безоблачного счастья… А дальше… Мужа призвали на фронт по мобилизации. Письма приходили из Восточной Пруссии, где он воевал в 8-ой армии под командованием Пауля фон Гинденбурга. Гебхард писал, что здоров, что скоро вернётся, что мы заживём намного лучше, богаче…

      Женщина замолчала, слушатель ждал. Рано…

      – Он вернулся полтора года назад… Инвалидом без ноги… И совсем другим человеком. Характер у мужа стал скверным, тяжёлым. Похоже, вместе с ногой у него отняли доброту и заботу, общительность и сдержанность – всё, что я в нём любила… Бедные дети… Они не узнавали отца.

      Гебхарда никуда не брали, он озлобился на весь мир, стал много пить и перестал искать работу… Пособие? Да, конечно… Мы проживали то, что он привёз с войны… Трофеи, так говорил… Говорил… Муж умер месяц назад от заражения крови – операция по ампутации в полевом госпитале была не совсем удачной и рана вскрылась.

      – Я Вам сочувствую, фрау Аппель.

      – Благодарю… Положение моей семьи…

      Вот оно. Теперь в самый раз.

      – Понимаю… На какую сумму Вы рассчитываете?

      Женщина зарделась.

      – Пятьсот марок… Я почти устроилась в швейную мастерскую к фрау…

      – Закон позволяет мне помочь Вам с компенсацией издержек в шесть процентов.

      – Я знаю и моя будущая зарплата…

      – Но быть законопослушным, не значит быть обеспеченным… И мы с Вами это хорошо понимаем. А раз так…

      В руках у ростовщика неожиданно, как у фокусника, появились чистый лист бумаги, перо, и он крупно вывел: двадцать процентов. Не отдавая лист просительнице, показал его издалека.

      – Что такое с Вами, фрау Аппель? Вам дурно? Тогда я принесу воды… А кто принёс воды мне, спрашиваю Вас, когда я читал вот этот документ?

      Старый еврей устало извлёк из ящика стола какой-то клочок.

      – Молодые вежливые люди в спортивных туфлях, с наганами и расплывчатыми печатями на удостоверениях? Так нет… Читайте!

      Женщина взяла протянутый листок, начала читать, перепрыгивая со строчки на строчку, беззвучно шевеля сухими губами:

      «Исполком фабрично-заводских и солдатских советов Мюнхена, руководствуясь… добровольная выдача ценностей… революционный трибунал… 26 апреля 1919 года».

      Она вернула документ.

      – Вы ждёте моей жалости? Её не будет. Я пойду, – встала и направилась к выходу.

      – Стойте! Вам нужны деньги или нет?

      Женщина остановилась, не оборачиваясь на голос ростовщика.

      – Трофеи ещё остались?

      – Нет! Ничего нет! Вот муж подарил…

      С каким-то остервенением она стала расстёгивать