Земля счастья. Виктор Громов

лет на двадцать пять, как серийный преступник и паровоз шайки. Ну, это если повезет, конечно, и судья попадется добрый. А с чего ему быть добрым, как думаешь? Вы же, идиоты, грабили богатые квартиры, и очень некстати вынесли жилье одного из судей нашего города. Вот и думай, захочет ли судья смягчиться? Я практически уверен, что вышка вам светит. Вернее, тебе точно, а твоим подельникам – по ситуации, там разберутся. Наш суд, пусть зубоскалят некоторые, на самом деле самый справедливый суд в мире.

      – Но я, но я…, – Эмиль пытался что-то лихорадочно придумат в свою защиту, что его нельзя расстреливать, и вообще, единственный сын в семье, но ничего не приходило в голову.

      Человек поглядел на часы и недовльно хмыкнул.

      – Засиделись мы с тобой, пора отдавать тебя обратно. Так, сиди здесь, мне надо сходить кое-куда, скоро буду.

      За целый час, пока Эмиль сидел в тишине и чувствовал спиной напряженный взгляд конвоира, он успел многое передумать. И то, что сошел с верной дорожки, и то, что если Аллах ему поможет сохранить жизнь, то он больше никогда так делать не будет, и много чего еще.

      Вербовка в итоге завершилась именно так, как ее и задумывали. Эмиль обязался выполнять все поручения ответственных товарищей и следить за настроениями исламских интеллектуалов, взамен, ему было обещан карьерный рост и достаток, если он будет, конечно, себя благоразумно вести.

      Однако, почти сразу все пошло не так, как планировалось. Эмиль постоянно срывался на откровенный криминал, и кураторам приходилось постоянно его вытаскивать из алчущих мести лап милиции и корректировать план согласно обстановке.

      Так однажды, он попался на краже крупной суммы денег, но ответственные товарищи сделали так, чтобы он был осужден за уклонение от воинской повинности. Затем, была грязная история с изнасилованием, и не посадить Эмильа было нельзя, но обвинение изменили, и теперь сидел, как элемент, порочащий советскую власть. Затем было громкое дело, связанное с хлопком и крупным мошенничеством, и Эмиль опять отправился в уже ставшую такой родной тюрьму, но теперь как человек, призывавший к созданию отдельного валарского государства и изменению строя старой Империи.

      Так или иначе, за пятнадцать лет Эмиль успел совершить пять ходок, все исключительно по благородным, совестливым статьям, и был известен в стране и за ее пределами, как непримиримый борец с системой и стоящий на страже неприкосновенности прав человека.

      Конечно, простые люди, как валары, так и вообще мусульмане, не слишком принимали его, как члена элиты, поскольку знали, за что он на самом деле сидел, однако интеллигенция старой Империи, которая была готова поверить любой грязи о своей Родине, даже самой фантастической, признавали его, как одного из лидеров намечающихя перемен.

      Когда старая Империя уже не просто шаталась, а ходила ходуном, Эмиль, уже не в качестве форточника, насильника и мошенника, а солидным правозащитником, вернулся на историческую родину, в благословенный Мангерым. В это время валары постепенно возвращались из Пустыни и пытались организоваться в какую-то