Родственная душа. Сборник рассказов. Вячеслав Михайлович Губанов

тем же требовательным голосом, чтобы бездельники не возомнили, что с ней можно обращаться так же, как со всеми этими опустившимися домохозяйками и пенсионерками.

      – Не знаю. Когда перечислят – тогда и будут. От нас это не зависит.

      – Я ещё пойду в СОБЕС и буду там разбираться, почему они переадресовали на почту, если я в заявлении указала банк!

      – Так, может, Вам надо в банк? – спросила служащая.

      – Меня из банка послали сюда. Ладно, я ещё разберусь! – сказала Вероника, отошла от окошка и победно взглянула на стол, за которым сидел мужчина.

      Мужчины уже не было, а на столе, на том месте, где он сидел, осталась странная надпись: «…бить и быть любимыми».

      Родственная душа

      Поехала Надежда Степановна в магазин художественных товаров, что на Сердобольской улице, а номер дома позабыла. И вроде бы внимательно слушала она, как преподаватель на курсах «Декоративная роспись по дереву» называла адрес магазина… А всё равно никак не могла вспомнить номер дома. Сдавалось ей, что это дом 28, но не было такого дома на чётной стороне Сердобольской улицы. Дом 26 был, а дома 28 не было! А может, ей вовсе и не дом 28 нужен?

      Да и сама улица странная: не прямая, как все нормальные улицы, а на одном из перекрестков уходит под углом, образуя с другой улицей что-то вроде латинской буквы «Y», – поди ж ты, угадай, где какая… Да к тому же ещё и задумалась не вовремя… Вот и не заметила Надежда Степановна, как снова очутилась на Торжковской улице, с которой начала поиски художественного магазина, как ей посоветовала преподавательница курсов: выйти из метро «Черная речка» и идти по Торжковской улице до пересечения с Сердобольской улицей. Вернулась она назад, вышла снова на Сердобольскую улицу. А улица дли-и-нная, конца ей не видно!

      Ох, устала пенсионерка, сил больше нет бродить по Выборгской стороне и искать неизвестно что! А на улице-то зима: холодно, кругом снег, под ногами лёд.

      Перешла она на другую сторону Сердобольской улицы, где было больше домов, и пошла по ней. Шла, шла… И очутилась на Белоостровской улице. Обернулась она и увидела, что снова не туда пошла на злополучном перекрестке наподобие буквы «Y»: всё больше под ноги смотрела, чтобы не поскользнуться, номера домов читала да свой магазин художественный высматривала.

      Видит она, что дело плохо, и решила позвонить своей знакомой, которая тоже учится на этих курсах: может, она запомнила номер дома? Достала мобильный телефон, набрала номер, а ей никто не отвечает. Долго ждала она, что знакомая ответит, но не дождалась. Совсем растерялась Надежда Степановна.

      Решила она спросить у добрых людей, где художественный магазин находится. Одного остановила, другого, третьего – все только плечами пожимают, не знает никто такого магазина.

      «Да-а, не тянется народ к искусству, никому сейчас не нужны художественные товары! Капитализм обязывает: все думают о том, как бы больше денег заработать, – приуныла Надежда Степановна. – Хоть бы одну родственную душу встретить! Обстоятельства лишь сталкивают людей друг с другом, а сближает