Гадкие утята. Свами Матхама

(иногда даже поддерживая иллюзию хорошей семьи), но на внутреннем уровне они снова чувствуют потребность в полноценном, а не иллюзорном общении. На этой стадии они снова переходят в исходную точку схемы, для того, чтобы… начать всё сначала. И так – всю жизнь. И таких кругов в ней может быть неограниченное количество. Бег по этому замкнутому кругу заканчивается для человека лишь тогда, когда в процессе этого бега он теряет всю свою жизненную силу».

      С точки зрения логики «идеальный образ» и «идеальный образ себя» можно рассматривать, как два основания мышления. Как в логосе Тургенева (послушание и непослушание), – так и здесь два начала, но ни одно из них не является рассудочным, оба – чувственные. «Идеальный образ» – что-то нафантазированное, как и «идеальный образ себя», – выбранная вера. Так Нарцисс созерцает себя и «другого». И Делёз вслед за Кантом ставит вопрос: «Не является ли сам мыслящий субъект созерцанием?».

      Выделяя субъективную логику, Гегель тоже считал понятие – выражением самого субъекта. С помощью «выбранной веры» человек ставит миру вопросы, и мир отвечает на них. При этом внешний мир нередко сметает созерцания логоса. Всё, что логос отбросил, оказывается на своём месте.

      Логика ускользнула в пространство межличностных отношений. Она является представителем реальности. Прямая линия, проложенная логосом, оказалась сломана. Мир отражает объективно и логически субъективный логос, обращённый к нему. Не было объективности в «идеальном образе» и в «идеальном образе себя». Логос и логика – другие названия чувственной и рассудочной мыслительных способностей. Межличностные отношения строятся «внутри» сознания, но благодаря логике, их итог подводится «снаружи». Может, логика вообще пребывает в пространстве и только отражаться в актах внимания? Логика = реальности.

      Гегель тоже считал началом логики чистое бытие. Чистое бытие – это просто что-то внешнее по отношению к нам.

      Эмоции – полярны. Вроде бы, они чистая субъективность, но в некотором отношении они равны логике, значит, и реальности. Осложнения преследуют нашу мысль на каждом шагу, ставят разум перед непроходимой стеной, но зато мы не оказываемся в пустоте, в которой наша мысль «не прокладывает никакого пути».

      Смысл, который приходит первым, обосновывает, как чувственную, так и рассудочную способность мышления, по Делёзу, оказывается «плоскостью регистрации». По-нашему, это – прямая линия, которая содержит разрыв. Кто соблазнится отделаться в своих мыслях от реальности, будет ею наказан. Как копьё, объективная логика, пронзит его логос. «Невостребованное добро» явится и наведёт порядок.

      Есть много способов говорить об этом: «плоскость регистрации», «прямая линия», – зачем множить сущности?

      Сам по себе смысл, который приходит первым, – абстракция, но эмоции конкретны. Это – сама непосредственность. «Непосредственное» Гегель рассматривал, как начало