Рваные судьбы. Татьяна Николаева

причина ярости Матвея, его грубого и жестокого обращения с Нюрой. Лиза понимала, но не могла ничего рассказать подруге. Да и что она могла ей сказать: «Что, мол, твой муж мне проходу не давал, а когда получил от ворот поворот, взбесился и теперь вымещает зло на тебе»? Как такое можно сказать? Это убьёт Нюру. Вот и молчала Лиза. Молчала и кипела бессильной яростью и ненавистью к тирану-Матвею. А однажды не выдержала, решила поговорить с матерью, спросить совета:

      – Мама, скажите мне, что делать? Ведь Матвей доконает Нюрку. Я думаю рассказать Грише, пусть они поговорят по-мужски. Всё-таки Гриша считает Матвея своим другом. Пускай Гриша надоумит его. Глядишь, и послушает.

      – Вряд ли, – ответила дочери Поля. – В таких делах братья, родители – не указ. Он – её муж, она – жена. Они сами разберутся. Не надо никого сюда вмешивать. Во-первых, ты этим только навредишь Нюре, ведь она поделилась с тобой по секрету. А во-вторых, у Григория твоего всё равно не получится приструнить Матвея, потому что он пустой болтун, и больше ничего. А Матвей жёсткий, и не боится он Григория твоего. К тому же, друг, который встаёт на пути к желанной женщине, перестаёт быть другом, и становится досадной помехой. Помни об этом, и не своди огонь с водой.

      Разговор с матерью не только не успокоил Лизу, но и поселил новые тревоги. Теперь Лиза беспокоилась вдвойне.

      – Хоть бы он пропал где-нибудь, – думала она, – прости меня господи, грех такое говорить.

      6.

      Но скоро все эти волнения и тревоги показались Лизе такими далёкими и неважными в сравнении с известием, обрушившимся на неё осенью, и навсегда поселившим боль в её сердце. Беда пришла в её дом к Павлуше, к её единственному сыночку. У него обнаружилась водянка головного мозга, как опасалась повитуха Бышиха. Лиза не могла, не хотела поверить в случившееся.

      – Как такое могло произойти? Как?! – кричала Лиза. – Почему это случилось со мной? Господи, чем я провинилась? За что?

      Лиза прижимала к груди Павлушу и целовала его ручки, каждый пальчик. По её щекам текли горячие слёзы и капали на ручку Павлуше, а он сидел у матери на руках, заглядывал ей в лицо и улыбался своей светлой счастливой улыбкой. Он не знал того, что было ведомо его несчастной матери.

      – Сыночек мой, – плакала Лиза, – почему это с нами случилось? Мой родной, радость моя, почему я должна буду расстаться с тобой? Я не хочу. Не хочу! Господи, пусть лучше я умру, а он живёт здоровый и счастливый.

      Лиза знала, что детки с такой болезнью долго не живут.

      – Господи, пусть это будет неправда, – умоляла Лиза, обращая свой взор в небо, – это какая-то страшная ошибка. Это не со мной. Такое могло произойти с кем угодно, только не со мной. Пусть это будет просто страшный сон. Вот я проснусь, и кошмар кончится. Ну, пожалуйста, господи.

      Но Лиза не просыпалась, и кошмар не проходил. В этом кошмаре она теперь жила постоянно. Когда первый шок миновал, и Лиза понемногу сжилась с этой мыслью, она перестала постоянно плакать, не хотела тревожить малыша. Лиза, наоборот, старалась радовать его. Теперь она всё время была с ним рядом, нигде ни на секунду