Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть восьмая. Нелли Шульман

в прошлом году, на Тихом океане, посмертно получив Медаль Почета… – Эстер застыла. Бойцы расступились, по рядам пронесся шепоток. Эстер знала песню:

      – Мы в Варшаве ее пели… – над притихшими людьми гремело глубокое, гневное контральто мисс Фогель:

      Соберёмся мы со всех концов земли,

      Зубы, сжав от боли, скажем: «Мы пришли!»

      И где сейчас на землю льётся наша кровь,

      Встанет дух наш, встанет сила наша вновь…,

      Эстер, не двигаясь, дослушала песню до конца:

      – Аарона больше нет, нет… – радио умолкло. Она не заметила, как кто-то нажал на кнопку:

      – Аарона нет… – Эстер не верила тому, что услышала. Она даже не подумала, что мисс Фогель невеста Меира. Эстер вспоминала старшего брата:

      – В Амстердаме мы виделись, в последний раз. Мы тогда все обнялись, как будто знали… – она не могла позволить себе слезы:

      – Потом, все потом. Сначала дело… – Циона дергала ее за рукав рубашки:

      – Тетя, простите, что я вам не сказала… – племянница плакала:

      – Я не знала, как. У рава Горовица сын остался, тоже Аарон… – Эстер, безучастно, подумала:

      – Мальчик после гибели Аарона родился. Иначе бы так не назвали. Сирота, еще один сирота… – она стряхнула руку Ционы: «Погоди».

      Глубоко вздохнув, Эстер велела бойцам: «Приведите сюда пленных».

      Эстер приказала принести в лазарет все керосиновые лампы. Обычно она делала операции, пользуясь всего двумя, но сейчас ей нужен был яркий, постоянный свет. Она запретила Ционе присутствовать в госпитале:

      – У тебя нет навыков медицинской сестры. Нечего тебе здесь делать… – опять заметив под глазами племянницы темные круги, Эстер подумала:

      – Может быть, с Конрадом поговорить? Но мужчины никогда на такое внимания не обращают. Давид врач, а он понял, что я ребенка жду, только когда я ему сама сказала. Меня тоже часто тошнило… – племянница ела очень мало. Девушка часто не приходила к немецким, полевым печам, где дежурные раздавали дневной паек:

      – Она похудела, с того времени, как в отряд попала. Похудела, притихла… – Циона не видела, как расстреливали немцев. Эстер не собиралась устраивать показательных казней. Некоторые командиры Армии Крайовой считали такие мероприятия, как выражались на совещаниях, важными для поддержания боевого духа партизан:

      – Еще чего не хватало… – Эстер, в холщовом халате и переднике, оперлась длинными, чисто вымытыми пальцами, об операционный стол, – мы не палачи, а бойцы, пусть и не регулярной армии… – она не хотела сама участвовать в расстреле. Эстер была благодарна пану Конраду. Когда доктор Горовиц отдала распоряжение привести немцев, Блау коснулся ее руки:

      – Пани Звезда, идите. Вы только что узнали, что брата потеряли… – темные глаза Блау грустно взглянули на нее, – мне очень жаль, что так все получилось. Я обо всем позабочусь… – тела немцев зарыли в ближнем перелеске:

      – Я приказала их расстрелять