Ромашковый венок. Рассказы. Иван Сладкий

уже помер, многое в стране менялось на глазах. Посидели мы неплохо, вспомнили войну, боевых товарищей, и незаметно перешёл разговор, как часто тогда бывало, на тему репрессий. Тут и вспомнил я о сёстрах. Спросил прямо – их то за что? За красоту, что Берии не досталась? Мой товарищ, а сталинист он был убеждённый, кондовый, неистовый даже, аж затрясся, и говорит, мол, не имею права разглашать, но, чтобы спесь твою надменную сбить, придётся. Вот его рассказ, слово в слово:

      Сёстры росли дружно, спали в одной постели, в общем, любили друг друга. Однажды взаимная нежность приобрела физическое воплощение, и с тех пор отношения с противоположным полом перестали интересовать обеих. Конечно, в нашем мире без мужчин не прожить – всё в их руках. Сёстры не брезговали проституцией, но очень нечасто, и только с очень непростыми людьми, боясь огласки, разумеется. Гонорары им платили баснословные, сам понимаешь, с двумя красавицами сразу, да ещё близняшками..

      Лилию я допрашивал один раз, накоротке. Она тупо кивала на мои вопросы, вымученно улыбалась и молчала. С Розой, напротив, беседовали мы долго, обстоятельно. Вменили ей производство нелегальных абортов, но суть дела не в этом, аборты-то она только сестре делала.

      В общем, такая уж история их связала. Спали они друг с другом ещё с юности. Верховодила в отношениях Роза, младшая сестра подчинялась ей во всем, беспрекословно. Со временем, игры их становились все изощрённее, дамы опытнее, и все бы хорошо, однако любовная связь омрачалась одним обстоятельством – Лилия не испытывала оргазма, ни с сестрой, ни с мужчинами. Ну да этим никого не удивишь, а невозможность экстаза Роза постепенно стала компенсировать наказаниями и болью – хлестала сестру плеткой, таскала за волосы, связывала. Той вроде нравилось, так и жили.

      Пока однажды Лилия не забеременела.

      Ребенок в такой семье шансов на рождение, конечно, не имел. Но то ли Лилия скрыла свое интересное положение от сестры, то ли ещё что, не знаю, но доходила она беременной аж до шести месяцев. Роза, разумеется, аборты делать умела. Для умерщвления и извлечения плода в то время применяли щипцы, жуткого, средневекового вида, с двумя лопатками, и длинной спицей между ними. Вонзалась эта спица прямо в головку ребёнка, чтоб убить, расчленить и вытащить его из женщины уже мёртвого. Так вот, рассказывает она мне, что раскрыла сестре шейку матки, залезла щипцами в её утробу, захватила младенца. И в тот момент, когда воткнула Роза это стальное жало в головку своего нерождённого племянника, биться тот начал, извиваться в предсмертных конвульсиях, а Лилия закричала, но не от боли – от удовольствия. Не знаю, что с ней было не так, но, по словам старшей сестры, такого умопомрачительного оргазма она сама никогда не испытывала и у других не видела. Пока ребенка расчленяли и вытаскивали, младшая сестра, по свидетельству Розы, оргазмировала не прекращая, пока ей всю матку не выскоблили. .

      Патология эта такая редкая, что медицине почти незнакомая. Как врач, Роза понимала, что постоянно беременеть и делать аборты