Грань между разумом и сердцем, или Час до рассвета. Диас Асылбекович Зейноллов

здесь, – указывая пальцем на сердце, продолжал мой друг, – в глубине души. И мы сами решаем, что с ней делать.

      – Обычно с ней ничего не делают, – перебил я своего друга, – ею живут.

      – Говорят, душа ранима!

      Видимо вторая бутылка пива и третья сигарета дали знать о себе. Мой друг был расслаблен и говорил о том, что ему взбредет в его голову.

      – Ложь,– возразил я, – она не может быть ранима. Ранимым бывает только человек и его глупое сердце. Душа? Она всего лишь избыток человеческих эмоций.

      – Избыток?

      – Да. Это как твой окурок сигареты, что ты не докурил. Ты получил определенный кайф, но не докурил ее, потому что знаешь, что тебе уже достаточно. Остаток, а дальше фильтр. Людям же плевать, что дальше… у них душа. Понимаешь? Поэтому получается избыток недокуренных эмоций.

      – Ты самый интересный псих, которого я считаю своим другом. Как говорится: "не имей сто рублей, а имей сто друзей".

      – В наше время лучше иметь сто рублей, чем сто друзей. Я не вынесу удары от ста ножей. К тому же друзей не надо иметь, их надо ценить.

      Отключаю сердце. Не нахожу вопросы на свои ответы. Понемногу задыхаюсь. Выпиваю кофе, дотягиваю сигарету, выкидываю ее в урну, как и свои чувства, которые уже погасли давным-давно. Я встречал многих. Но, никто не предавал мне сил и не указывал мне на светлый путь. Одна лишь глубина красных глаз, и застывшее тело от нелюбви. Хочу любить. Хочу встретить ее и назвать "любимой", на деле же "сука".

      Выпиваю до дна свое кофе. Прощаюсь со своим другом. Выхожу из уютного заведения на свежий вечерний воздух. Мне бы вот уснуть и не просыпаться. Отличная идея. Все, что мне нужно сейчас – это выспаться.

      Глава 13

      Люблю играть в шахматы. С детства. Кругом сидели одни культурные люди, наверняка с высшим образованием. У большинства из них на носу висят очки. Мне нравится это общество: молчаливое, думающее, делающее шаги на доске, но не в жизни. Общество, состоящее из двух человек – меня, и дедушки Мурата. Люблю играть, жертвовать, делать порой необдуманные шаги, быть удовлетворенным собой и наоборот.

      Игра началась.

      – Что вам нравится в шахматах? – спросил дедушка Мурат.

      – Красивая игра, – ответил я, – всегда начинаешь одинаково, но конец всегда разный.

      – Как и в любви.

      – Как и в отношениях.

      Думает. Делает глоток горячего черного чая.

      – В чем сила?

      – В действиях.

      – Знаете, чем мне нравятся шахматы?

      – Чем же?

      – Как говорят итальянцы: "после игры и короля, и пешку – кладут в одну коробку".

      – Красиво сказано, но отвратительно сыграно. Вам мат.

      – Что? Действительно. Поздравляю. Сигарету? – протягивает свою сигарету. – Скажите мне честно, что вы тут делаете? Сами знаете, что мы не из этого общества.

      После сказанных собою слов у дедушки Мурата на лице сверкает улыбка. Подкуриваю сигарету. Затягиваюсь.

      – Я ищу одиночества, но гибну от тоски.

      Мы