Домовой. Денис Вонсаровский

долго не засиживайтесь у себя, мне нужно будет помочь кое-что приготовить к ужину. Чего же ты стал? Иди скорее. Нам ещё за продуктами в магазин надо – тут недалеко совсем. И за обещанным мороженым.

      – Бегу, мама! Можешь считать, что коробки уже здесь!

      ***

      На ужин мама в самом деле устроила настоящий пир. В праздничном меню значились: нежнейшее мясо с румяной картошкой, ароматная рыба в кляре, хрустящие гренки с сыром, салат из курицы, салат из овощей, салат из курицы и овощей, салат без курицы и даже без овощей, а на десерт – банановый пирог, посыпанный сахарной пудрой. Вы не утомились? Хорошо – это была всего лишь приятная подготовка.

      Дети за четыре щеки умяли мясо, заедая его гренками и салатами, а вот рыба заныривала труднее, потому что…

      – Я говорю: если он так делает, значит, это правильно! И народ должен его поддерживать. Если правительство и народ начнут бодаться – известно, чем это может кончиться. И для правительства, и для народа. В семнадцатом году узнали, в девяносто первом тоже. И ещё узнаем, если будем рогами друг в друга тыкать. Попомните мои слова! Сейчас вон повыскакивали всякие либералы из интернета. Мы хотим то, мы хотим это! А кляпа вы в рот не хотите? Затыкать таких умников надо вместе с их интернетом, или они нам своими «болотными» протестами такую кашу наварят, что опять до следующего века не расхлебаем. Да, санкции это не очень хорошо. И обидно. Но для чего эти там их против нас ввели? А нагнетают! Не для того, чтобы был мир во всём мире, а чтобы нам стало житься хуже и чтобы мы пошли с вилами на Кремль. Уже не только молодые бездельники, но и люди пожившие да разумные, как мы. Но такому не бывать! Мы несли власть на своём хребте и будем нести, какая бы тяжёлая она ни была. На то она и власть – не какая-нибудь там звёздно-полосатая, а настоящая русская власть. У нас вот тут, внутри, в душе – патриотизм, а не мясо с… с… Да какая разница, всё это чушь! А если кто в наших рядах начнёт возмущаться, мы таких быстренько скатаем в рулон и поставим к стенке, чтобы зараза не поползла по головам дальше. Знаем, учёные. Пфф, санкциями они нас думали взять! Да мы эти санкции, знаете, где болтали? Ничего, переживём, и не такое переживали. А если надо будет, бахнем разок-другой из Тополя-М или ещё чем погромче – и все их санкции разлетятся пылью по миру вместе с их драгоценными долларами. Вот тогда и будет мир во всём мире!

      Дети обречённо поглядывали друг на дружку и ковыряли вилками в своих тарелках. Мама сидела, подперев подбородок двумя руками, и смотрела Олегу Ильичу в рот, ловя ушами и глазами каждое его слово. Закончив – каким-то чудом! – свою очередную бесконечную речь, он ненадолго вернулся в реальность, чтобы проглотить мяса с… с… с картошкой и смочить вином натруженное горло.

      – Молодёжь, а вы что такие невесёлые? – сказал он, поставив бокал на стол. – Вам неинтересно, что взрослые говорят?

      – Интересно, – промямлил Миша и почесал нос кулаком.

      – А что тогда?

      – Ничего, всё чудесно, – пробормотала Лиза и потупилась.

      – Юлите вы, ай, юлите! Запомните, молодёжь: юлить – нехорошо. Надо