Волчара. Александр Евгеньевич Режабек

ошиблись. Это другая книга. «Учебник хорового пения для глухонемых».

      Я удивленно вскинул голову.

      – Не может быть, чтобы я ошибся. Какая досада. А там хотя бы написано, что меня зовут Родион?

      И меня вдруг понесло.

      – Знаете, я родился в глухой армянской деревне, а там по традиции любили давать детям имена, происходящие от звучных и непонятных иностранных слов. И настоящее мое имя Аккордеон. В честь музыкального инструмента, который дед притащил в качестве трофея с войны. А затем судьбе было угодно, чтобы моя семья перебралась в Подмосковье и жила в поселке рядом с аэродромом. А там, знаете ли, все время шум и грохот. То взлеты, то посадки. Поэтому местный народ и стал маленько глуховат. Вот они меня-то по приезде как-то и спросили:

      – Парнишка! А звать тебя как?

      Я и говорю:

      – Аккордеон.

      – Как-как?

      – Да Аккордеон же.

      – А-а, Родион. Понятно. Это по-нашему, – сказали местные. – Значит Родька будешь.

      А я даже обиделся. Вовсе я не Родька, если уж на то пошло, а Аккордик. Но так и остался Родионом.

      Девушка терпеливо слушала этот бред, но в конце не удержалась и улыбнулась.

      В этот момент Олигарх закончил свой разговор, и Тимур немедля к нему обратился:

      – Наум Яковлевич! Вы ведь уже знакомы с моим заместителем Родионом Николаевичем. Он, несмотря на свои молодые годы, уже многое успел сделать для нашей фирмы.

      И Тимур, как будто я какой-то манекен, а не человек, указал на меня рукой.

      Олигарх в ответ индифферентно посмотрел и кивнул.

      – Вы там мне что-то по телефону намекали на дорогу в Сибири. Так давайте, докладывайте, – сказал он и снова бросил на меня изучающий взгляд. – Кстати, девушка, с которой вы сейчас пытались заигрывать, молодой человек, моя дочь Нина.

      «Вот-те на… Пококетничал», – подумал я. Мне было известно, что у него есть дочь, но кто же знал, что он с собой потащит ее сюда.

      Докладывал я по-военному. То есть быстро и четко, но маловразумительно. Я не скрывал проблемы строительства дороги вдоль реки Ужа, но и не вдавался в детали, которые и сам не понимал. Олигарх в раздумьях заходил из угла в угол. Я, кстати, тоже люблю думать расхаживая. А еще я не раз видел, что и Тимурчик грешит тем же. И вдруг представил, как мы все трое расхаживаем по кабинету, как молекулы в броуновском движении, а девушка Нина в это время читает Монтеня. Настоящий театр абсурда.

      – Дайте мне карту России, – неожиданно попросил Олигарх.

      – Смотрите, – сказал он, ткнув в нее пальцем, – это ваши связанные с рекой Ужой Нежинск и Уганск. И губернатор края там Грищенко. А это – Петрогорск и Кмышев, находящиеся в ведении уже другого губернатора, Эрдмана. Эти два города с географической точки зрения практически параллельны нашим, но только километров на двести южнее.

      Мы с Тимуром с умным видом таращились на карту. Ну и что?

      – Вы вряд ли об этом знаете, хотя