Алхимик. Питер Джеймс

беспорядочно зачесанными назад, пусть даже с покрасневшими после длительного перелета через разные часовые пояса глазами, он производил эффектное впечатление, и кое-кто из встречающих поглядывал на него, прикидывая, не кинозвезду ли он увидел.

      Весь его внешний вид так и кричал об индустрии развлечений: на нем была джинсовая рубашка с открытым воротом, в котором виднелась белая футболка; добела вылинявшие хлопчатобумажные брюки, тяжелые ботинки и замшевая авиационная куртка. В лице его были черты и Тома Круза, и Тима Роббинса, причем в улучшенном варианте. С любой точки зрения Коннор Моллой обладал чертовски привлекательной внешностью и обаянием, которое тем сильнее проявлялось, что он сам его не осознавал. Строго говоря, в избранной им профессии внешний вид ничего не значил; он мог добиться успеха, родись Человеком-слоном.

      Наконец его взгляд выхватил человека, который проталкивался к нему сквозь толпу, и понял, что это его водитель.

      – Коннор Моллой? Я Чарли Роули. Нам придется вместе работать. Сегодня утром на дорогах просто гребаная давка – я уж думал, что мы с вами разминемся!

      – Я думаю, самолет прибыл чуть раньше. Пилот сказал, что нам в хвост дул сильный попутный ветер, – ответил Коннор, сразу же проникаясь симпатией к веселому характеру этого человека.

      Они обменялись рукопожатиями. Хотя Чарли Роули тоже было чуть за тридцать, но, судя по тому, как он отдувался и потел, он был явно не в форме. Не обращая внимания на протесты Коннора, он отнял у него багажную тележку и покатил ее через зал прилета.

      Роули стремительно двигался на выход, а Моллой тащил с собой заплечную сумку, где лежал ноутбук, который он всю дорогу не выпускал из виду.

      – Очень любезно было с вашей стороны приехать встречать меня… хотя вам не стоило беспокоиться… я мог взять такси.

      – Директор и слышать об этом не захотел бы! «БШ» очень трепетно относится к таким личным подробностям. Вы же слышали лозунг: «Самая заботливая компания в мире»? Так вот, это относится к ее сотрудникам так же, как и к покупателям.

      Коннор заметил нотку цинизма.

      – Ну да, конечно, для вас нет ничего приятнее, чем потерять утро субботы.

      Роули фыркнул и с ухмылкой сказал:

      – Ага, я тоже так думаю!

      Сопровождая Роули к выходу и дальше к автостоянке, Коннор старался не говорить лишнего. Никому нельзя было доверять. Никому. Он ждал этой возможности двадцать пять лет, рыл носом землю, чтобы получить нужную квалификацию, и наконец добрался до цели, которая когда-то казалась ему недостижимой. Он понимал, что опасения матери по поводу безопасности его предприятия были вполне оправданными, и был чужд недооценке интеллекта, ресурсов и необоримой силы того, против чего он собирается выступить. Он знал, что один неверный шаг – и шанс навсегда будет потерян. А может быть, и жизнь.

      – Ну и ну! – Коннор с широкой улыбкой осмотрел свои апартаменты. – И это все мне?

      Чарли Роули кивнул.

      Коннор пересек гостиную и выглянул в окно. За Гайд-парком его взгляду открылись туманные силуэты Южного Кенсингтона. Утреннее солнце