Зажечь огонь. Светлана Николаевна Бардина

данные ощущения, и не будет никого счастливей на земле. А сейчас – любуюсь красотою розового бутона, вдыхаю его дивный аромат, прикасаюсь к нежнейшему шелку лепестков, но при этом никак не могу избавиться от грусти…» Соскользнув с цветка, рука женщины безвольно повисла вдоль тела.

      – Не рановато ли гулять одной? – тихо раздалось за спиной.

      Сердце Маргариты рванулось с места и понеслось испуганным зайцем. Пытаясь унять его стремительный бег, она стала медленно разворачиваться на голос, но зацепившись за выступающий край тротуарной плитки, пошатнулась.

      Реакция Макса была мгновенной: он тут же подхватил ее под локти и прижал к себе, удержав от падения. Прикосновение в равной степени оглушило обоих, и на несколько секунд они выпали из пространства.

      Первым очнулся Макс. В попытке оправдать свой поступок, он слегка отстранился от Маргариты, продолжая при этом поддерживать ее, и обеспокоенно спросил: – Тебе плохо? Позвать врача?

      – Не надо, – покачала головой женщина, пряча под ладонью лицо, – сейчас пройдет.

      Максим бережно подвел Маргариту к скамейке и помог присесть, неприятно задетый тем, что прикрывшись видимостью неудобства, она отодвинулась от него на приличное расстояние и отняла руку в обманчивом желании потереть ноющие виски.

      – Как ты меня нашел?

      – Здесь не так много мест, где могла бы спрятаться всеми уважаемая пациентка.

      – «Всеми уважаемая»? Ты мне льстишь.

      – Нисколько! Если бы ты слышала, что говорит о Лебедевской из четыреста седьмой палаты персонал хирургии…

      – Опасно так долго испытывать женское любопытство, – прервала томительную паузу Маргарита.

      – «Работать с такой больной – одно удовольствие!»… «Исключительно терпеливая и душевная женщина!»… «То ли мы о ней заботимся, то ли она – о нас…»

      – Ты пытал их перед тем, как задавать вопросы или что-то подсыпал в угощение?

      – Я всего лишь упоминал твое имя, а дальше нескончаемый поток хвалебного красноречия, с одинаковым итогом в конце: «Мы готовы лечить ее вечно!!!»

      – Ни в коем случае! – преувеличенно ужаснулась Маргарита. – Мне перенесенных процедур на всю оставшуюся жизнь хватит! Отказываюсь от привилегий «важной пациентки» в пользу скромных прав обычного человека.

      – Каких, например?

      – Спать в своей постели, ходить на работу, заниматься ребенком и домом, встречаться с друзьями, а не принимать их, как посетителей, возле больничной койки.

      – А для Максима Ковалева среди множества приятных дел останется место?

      Словно спрятавшееся за облаками солнце, улыбка Маргариты погасла, и она опустила глаза. – Мы могли бы перезваниваться…

      – Перезваниваться – и все…? – задохнувшись от разочарования, Максим ждал, что она что-нибудь добавит, чтобы смягчить свой жестокий ответ, но не дождался. Страшась внезапных подозрений, он счел не лишним уточнить: – А какой чести удостоился Петров?

      – Это