Дмитрий Балашов. На плахе. Николай Коняев

самооценкой. Дмитрий Балашов, например, поставил эпиграфом к «Культпросветшколе» слова Теодора Драйзера: «Самое безнадежное дело на свете – пытаться точно определить характер человека. Каждый индивидуум – это клубок противоречий, тем более личность одаренная»…

      Столь же скромно оценивает себя и молодой врач из повести «Коллеги».

      Сходны и планы героев Балашова и Аксенова.

      Их задача – преобразить глухую и косную жизнь провинции, наполнить своим ленинградским талантом и светом…

      Существенно отличие произведений Балашова и Аксенова лишь по времени.

      Дмитрий Балашов приехал в Кириллов в 1950 году, еще при жизни И.В. Сталина, а Василий Аксенов – в Вознесенье в 1958 году, когда уже наступила другая, хрущевская эпоха.

      Поэтому ощущения героя «Культпросветшколы» несколько опережают время, а вот герой «Коллег», как всегда бывает с героями таких авторов, как Аксенов, очень точно попадает в социальный заказ эпохи.

      Еще существеннее различия в отношении авторов к самой русской глубинке, на материале которой строят они свои повествования. Для Василия Аксенова вся окружающая поселковая жизнь только материал для самоутверждения героя. Для Балашова и русская глубинка обладает самоценностью. И столкновения героя с действительностью отнюдь не всегда возвеличивают его, чаще становится уроком для постижения собственного несовершенства.

      «Сцена с Калининым. Приезд мамы. Мне тогда не было стыдно и не стало стыдно потом, потому что все вытеснил приезд мамы. Стыдно мне становится сейчас при воспоминании об этом. И не то стыдно, что не сдержался и кричал на Калинина, и не то также, что я струсил все-таки его ударить, а стыдно то, что и кричал и свирепел от приезда мамы, от того, что в этот момент как бы прятался за ее спиной, что без нее возможно вовсе не было бы этой сцены, а значит, мой гнев имел обратной-то стороною трусость. И вот за эту мою тогдашнюю трусость мне сейчас стыдно»[30].

      Пожалуй, этот набросок, точнее других, говорит о том, что искал Дмитрий Балашов, составляя наброски «Кульпросветшколы», что он, вероятно, сам того не понимая, хотел выразить.

      Хотя он писал свою повесть на целую эпоху раньше Василия Аксенова, но того объема мыслей и ощущений, которые и обеспечили шумный успех «Коллегам», хватило Балашову всего на несколько страниц повествования. Ну, а сделать следующий шаг в постижении и себя, и русской жизни Балашов пока еще не мог.

      Повесть «Кульпросветшкола» так и осталась недописанной им…

8

      Поражением закончилась и педагогическая карьера Дмитрия Балашова в Кириллове.

      Позднее он рассказывал, будто в постановке «Грозы» А.Н. Островского он вывел Кабаниху, как исключительно положительный образ хранительницы русских обычаев и традиций, и поэтому и был подвергнут критике местного начальства, но, похоже, что это – позднейшее осмысление событий. В записях Балашова того времени не удается обнаружить никаких подтверждений подобному переосмыслению образа Кабанихи.

      Впрочем, нет нужды утомлять читателя описанием всех коллизий пребывания Балашова в вологодской

30

ГАНПИНО. Ф.8107 о. 1, д. 407, л. 10.