Куда приводят книги…. Сергей Сергеевич Ковтуненко

Именно обратная сторона этой стены и стала роком в их отношениях.

      Обратная сторона скрывала трудолюбие, альтруизм, эгоизм и многое другое. Именно эта сторона и была более насыщенной и более точно могла описать на кирпичах, кто такой Геннадий. Но, опять-таки, её не видел никто полностью, да и если видели, то даже больше, чем сам Гена. Это выражалось в полуосознанности его поступков: порой он мог полностью отключить эмоции (а такое было почти всегда), дабы получить определенный плюс в другом деле. Гена считал, что в определенных делах нужно отключать эмоции, ведь эмоции могут повлиять на практичность работы. Две стороны стены представляли собой некие два полушария мозга, которые постоянно конфликтуют, как в одной из песен Бо Бёрнема.

      В тот раз был именно выплеск со стороны безэмоциональной части Гены + было все сбавлено алкоголем. Он поставил бутылку на пол балкона и стал разглядывать сквозь стекло окна и тюль, что именно делает Алиса. Он увидел то, чего и ожидал – она часто смотрела в его сторону, но как увидела, что он развернулся, так стала смотреть реже и пыталась скрывать взгляд.

      – Как именно я тебя обидел? – спокойным тоном задал вопрос Гена.

      Всю квартиру начало заполонять гудящим до жути гулом тишины. Этот вопрос не относился именно к этой ситуации, он относился к всей их совместной жизни. Каждый скандал был высосан из пальца. Скандалы были связаны с банальными бытовыми делами, с личными неудачами Гены. Гена всегда в этот момент думал, что она провоцирует его или их разрыв. Он же ей прощал все: от молчания и бойкота до измены. Тут он понял, что зря тут оказался, зря выбрал эту остановку на пути к концу жизни. Она всегда хотела этого, она всегда стремилась к разрыву.

      – Нам надо расстаться – хором произнесли Алиса и Гена, – я тебя больше не люблю.

      Они начали улыбаться, но это был явный фальшь от Гены, это был конец одной из его глав. "Как я раньше этого не понял" – думал Гена. И сейчас ему было по-настоящему больно, когда ты не видишь ложь или не хочешь её видеть. На этой улыбке Гена отвернулся в сторону улице и взял бутылку, которую не допил.

      – Прости… – сказала Алиса и ушла, на этот раз не хлопнув дверью.

      Гена спокойно прошел в зал и сел на диван, поставив бутылку на пол.

      – Теперь можно… – и тут стало сложно сдерживать слезы.

      Он достал пачку из кармана, зубами вытащил одну и закурил. После выкуренной сигареты он спокойно встал, поднял бутылку с полу. Его окружала комната с не шикарным, но и не плохим ремонтом.

      – Я тебя ненавижу, слышишь! – прокричал Гена в стену и кинул в неё же бутылку. – Ты решил издеваться надо мной, вместо обычного божеского прощения?! Ты тварь, слышишь! Теперь мне пора в ад, не так ли, мразь?!

      Гена страшно прокашлялся и харкнул на пол с кровью. Он развернулся к балкону и побежал в его сторону. "Что на это скажешь, ублюдок?" – подумал Гена, но его пробежка не окончилась. Научным языком то, что произошло, можно назвать разрывом стенок церебральных сосудов, а "по-русски" – инсульт.

      Глава 7. Замолчи.

      – Ну что, кусок зазнайского