Экопсихология. Парадигмальный поиск. Виктор Панов

что послужило основанием для выделения субъектно-деятельностного направления реализации деятельностного подхода (Рубинштейн, 2003; Абульханова-Славская, 1973; Брушлинский, 1994; и др.). В этой логике «время бытия субъекта» становится продуктом становления системы «бытие – человек», которая в нашем случае конкретизируется в виде системы «бытие времени (пространства-времени) – бытие субъекта отражения времени (как носителя активности, деятельности, личностных, перцептивных и иных психологических свойств)».

      Несмотря на явные различия перечисленных парадигм понимания и изучения времени как предмета психического отражения, их все (за исключением первой) объединяет изначальная отягощенность (опосредованность) физикальными представлениями и понятиями о времени, пространстве, движении, скорости, которые по сути являются различными продуктами психического отражения объективного пространства-времени реального бытия, абстрагированных от непосредственного процесса восприятия и условий его осуществления (Миракян, Панов, 1985; Панов, 1998). И это понятно, потому что объективность указанных понятий пространства и времени подтверждалась физикой и математикой, как образцами и вершинами естественно-научного мышления. Однако, как было сказано выше, даже сами физики на методологическом уровне сталкиваются с неопределенностью этих понятий, о чем свидетельствует вышеприведенная просьба А. Эйнштейна к Ж. Пиаже специально исследовать психологическое формирование понятий и восприятий времени и скорости.

      В чем же причина вышеприведенных методологических проблем?

* * *

      Дело в том, что в научной психологии мы изучаем не психику как таковую, а именно разнообразные ее проявления (частичные феномены), в которые она «облачена» в зависимости от способа полагания, то есть мышления (как модница облекает себя всякий раз в разные одежды). И в зависимости от особенностей исследовательского мышления мы будем фиксировать психику (в качестве объекта и предмета исследования) «облаченной в одежду» тех или иных своих феноменальных проявлений, но не собственно психику как таковую, которая, проявляясь в каждом из своих феноменов, тем не менее, не сводится ни к одному из них (Панов, 2011).

      Более того, человеческий способ мышления, с одной стороны, всегда ограничен теми эмпирическими данными человеческого восприятия, на которых построены понятия и логика этого мышления. Замена одних эмпирических данных, используемых в качестве исходных предпосылок способа мышления, на другие эмпирические данные приводит, как известно, к изменению и способа мышления, и картины мира, воссоздаваемой с помощью данного способа мышления. Для примера достаточно вспомнить Лобачевский versus Евклид, Эйнштейн versus Ньютон и т. д. С другой стороны, для человеческого мышления характерна такая дискретность отображения физического или психического миров в представлениях и понятиях, которая вследствие абстрагированности от отображаемой в них реальности приводит