Тринадцать. Сергей Васильевич Ковальчук

я, а как оказалось, и присяжные, были уверены, что убийца и насильник именно он. Очень уж убедительны были доказательства, представленные стороной обвинения. – Вспоминая, он немного помолчал. – Тела двух несчастных потерпевших были обнаружены с интервалом в несколько дней в Измайловском парке, причем недалеко друг от друга. По заключениям судебно-медицинских экспертов, женщины перед тем, как их убили, были изнасилованы. Рядом с телами полицией были обнаружены презервативы с имевшейся в них спермой. Она, как было указано в экспертных заключениях, принадлежала подсудимому. Оснований не доверять этим экспертам у меня не было. Комиссия состояла из трех уважаемых медиков со стажем экспертной работы от десяти до тридцати пяти лет. По-моему, если мне не изменяет память, и я ничего не путаю, двое из них были кандидатами медицинских наук.

      Алиби у Магницкого не было. Ни в первом, ни во втором случае. Никто из допрошенных по делу свидетелей подсудимого в момент совершения преступлений не видел. Следствие запросило распечатки телефонных переговоров Магницкого. Выяснилось, что определить его место нахождения в момент совершения преступлений тоже не представилось возможным. Я для себя сделал вывод, что идя на дело, он оставлял телефон дома или в другом месте, чтобы его невозможно было вычислить по биллингу.

      – И вы дали ему пожизненно? – с уважением спросила уже достаточно пьяная Милютина.

      – Да, дал, – посмотрел на нее судья. – Я и сейчас уверен, что преступником был именно он. – К тому же, что бывает нечасто, присяжные признали его виновным единогласно, и посчитали, что он не заслуживает снисхождения.

      – И правильно сделали, – поддержал судью Викторов. – Нечего таким уродам землю-матушку топтать, туда ему и дорога. А то, что этот Магницкий погиб в колонии, вина не ваша, Вы все правильно сделали. Лично я так считаю.

      Он хотел еще-то что-то сказать, но Изместьев его прервал:

      – Ладно, думаю, что нам нужно ложиться спать, время уже позднее. Все посмотрели на часы. По местному времени была уже полночь.

      – Да, Вы правы, нужно идти спать, – поддержал его Емельяненко.

      Остальные тоже были согласны с ними.

      – А кто будет убирать со стола? – спросила Казанцева.

      – Утром уберем, – икнув, ответила ей Милютина, прижавшись к Коробченко.

      – Олеся, – обращаясь к Казанцевой, попросил Изместьев, вы не посмотрите, как там себя чувствует наша сердечница? – И, видя, появившийся на лице девушки страх, подбодрил ее: – Не бойтесь, я вас потом провожу.

      Остальные, задвигали стульями, встали, и, посматривая друг на друга, разошлись по своим номерам.

      Игральные карты и послание со стихами остались лежать на стойке ресепшн.

      Коридоры первого и второго этажей заливал свет. Дом был просторный, удобный и современный. Никаких потайных помещений в нем, судя по всему, не было. Никаких посторонних звуков или скрипов слышно не тоже было. Чердака или подвала, либо хотя бы погреба тоже не наблюдалось. Вряд ли в этом доме мог притаиться посторонний.

      Но