Когда люди лают – собаки улыбаются. Лара Март

следствие профессионального выгорания.

      Но помогают же психотерапевты американцам, у каждого персональный. И чуть что – на кушетку. «Вы хотите об этом поговорить?»

      Я записалась к другому врачу. Ее порекомендовали знакомые, правда, они не были ее пациентами. Стильная молодая женщина, бравшая за свои услуги 100 евро в час (в валюте обязательно), стала говорить о том, что любая смерть – это выбор погибшего человека. «Но это был несчастный случай!» – ошарашенно возразила я. Психологиня не сдавалась: даже внезапная смерть, несчастный случай – это выбрал сам человек, пусть и неосознанно. Мне столь странные психотерапевтические приемы показались дикими и даже кощунственными.

      Наконец, она отлепилась от этой темы, но когда она перешла к другой, я была шокирована, потому что теперь она стала интересоваться, есть ли у меня мужчина или «вы в поиске»? Словосочетание «в поиске», уместное для скучающей в одиночестве дамы, но не в отношении матери, потерявшей ребенка, добило меня окончательно. Еле досидев час напротив «лекарши» за 100 евро, я ушла от нее с еще более тяжелым чувством. Впрочем, она выписала мне антидепрессанты и снотворное, которые просто так в аптеке не купишь. Словом, я ушла с рецептами на обезболивающее души, которую врачиха разбередила еще больше.

      Глава 8

      А вот с Антоном избегать встреч было уже неприлично. Все-таки раньше, в другой жизни, мы виделись минимум раз в неделю. По телефону я все время отвечала, что пока не готова к встрече. Правду отвечала. По телефону говорили о его работе, о его любимой собаке, которую он водил на тренировки и которой очень гордился. Его Альма, кавказская овчарка, даже несколько раз оставалась со мной, когда Антон уезжал по делам. Умная собака, весом с хорошего теленка, она, казалось, понимала человеческую речь. Мы любили с ней поговорить, хотя Альма была вся такая мужская собака и относилась ко мне великодушно-снисходительно. Правда, мне было невдомек, зачем кавказская овчарка в городе, ведь у Антона не было дачи, которую нужно охранять. Но о вкусах, в том числе хозяев животин, не спорят. Кому болонки, кому овчарки, кому вообще кошки.

      Когда Антон позвонил в очередной раз, я согласилась встретиться.

      – К тебе, ко мне или в ресторан? – озвучил варианты Антон.

      – Ко мне нельзя, у меня Жанна живет, давай где-нибудь встретимся.

      – Может, в «Сирени»? – предложил он.

      «Сирень» была нашим любимым ресторанчиком в тихом переулке в районе Покровки.

      – Только не в «Сирень», – я теперь не могла бывать там, куда ходила в прошлой жизни.

      – Хорошо, – не стал он спорить.

      Я предложила встретиться в итальянском ресторанчике «Олива» недалеко от нашей «Сирени».

      Надела любимое черное платье, которое стало велико.

      Антон, небрежно элегантный, как всегда, увидев меня, вышел из-за столика. Красивый он все же, мелькнула мысль.

      – Ну, наконец-то я тебя вижу! – обнял меня Антон.

      – Я тоже рада тебя видеть, – ответила я