Дом невезения. Рассказы и фельетоны. Виктор Александрович Минаков

что на их корабле возник бунт. Потом она издали указывала ему на непокорного продавца, потом с удовольствием наблюдала, как у того начинали возникать неприятности.

      Внезапно перед ним появлялись бравые парни в погонах, и оказывалось, что бузотер расположился на месте прохода, что весы у него не клейменые, и что вообще, согласно распоряжению мэра города, торговать надо в специально отведенных местах.

      – А почему вы только ко мне придираетесь?! – ершился смутьян. – Смотрите: сколько здесь таких же торгует!.. Почему их вы не трогаете?!..

      У блюстителей рыночных правил будто только что открылись глаза:

      – Это касается всех! – повышал голос старший по званию. – На рынке полно свободных прилавков, прошу, чтобы через полчаса здесь не было никого! Всех прошу перейти на территорию рынка!.. Через полчаса вернусь и проверю!

      Выдав такую команду, милиционеры удалялись, а смутьяна брали в оборот коллеги по торговому делу:

      – Ну и чего ты добился?! Сейчас всех поразгонят! Пятерку поганую пожалел! Иди на базар – там с тебя пятнадцать сдерут! Жмот недорезанный! Из-за таких скупердяев порядочным людям спокойствия не дают!..

      Ошарашенный этой атакой бедолага вот уже сам мечется среди толпы с пятеркой в руке. Разыскав Марину, он униженно просит ее принять от него эти деньги. Марина делает ему одолжение, и на стихийном базаре воцаряется обычный порядок. Милиция, конечно, больше не появляется.

      По такому сценарию мог быть погашен и этот конфликт, но Марина замешкалась. Она увидела, что к бушующей тетке стали подходить люди, торговавшие рядом, они вразумляли смутьянку: «Чего ты орешь?! Она же не для себя собирает, а для милиции, чтобы они нас не гоняли. Уймись! Не жалей ты эту пятерку, всем хуже будет!»

      Марина молча ожидала благоразумия женщины, но ее реакция на эти увещевания оказалась совершенно другой:

      – Милиции?! – завопила она. – И вы этому верите?!.. Она вас всех надувает! Пусть милиционер сам ко мне подойдет, я ему лично в руки деньги отдам, но только не ей!

      Желтые глаза женщины округлились и с ненавистью уставились на Марину.

      – Он у тебя не возьмет, – сказала Марина с презрением.

      – Ты мне не тыкай! Соплячка!.. У меня не возьмет! Как же! У тебя тем более не возьмет!.. И нечего тут милицию приплетать, соплячка!

      – Кто соплячка?! – затряслась от обиды Марина. – Да я уже два года как здесь собираю! Никто слова плохого про меня не сказал!

      – Два года! – торжествующе воскликнула женщина и всплеснула руками. – Два года она людей обирает! Это же надо! Рэкетирша!

      Марина поняла, что теряет позиции в баталии с сильным противником. Она посмотрела растерянно по сторонам, ища поддержку у других продавцов, но те почему-то теперь упорно отводили глаза, их поддержка перетекала на сторону воинственной женщины. Со биралась толпа. Покупатели, бывшие не в курсе подводных базарных течений, с интересом наблюдали за перепалкой