Дорога в один конец. Владимир Брянцев

Капитан резко сел. – На последний поток в автодорожный – безнадежное дело, поверь. А здесь ты уже практически курсант. Ты же еще с приписного свидетельства готовился в Харьковское командное – так же и написано в деле. Не глупи. Ты же решаешь сейчас сам свою судьбу!

      Вадим хотел рассказать про два злополучных сантиметра роста, обрубившие ему дорогу в Харьков, и как обидно было. И как хотел в танкисты с детства. А сколько книг, сколько фильмов! А ни одна не пропущенная передача «Служу Советскому Союзу»! И цель в жизни! Но вдруг осознал всю наивность этого порыва и еще ниже опустил голову:

      – Отдайте документы. Пожалуйста.

      Он впервые врубил реверс, не осознавая еще этого. Хотя нет. Врубить реверс – означало для Вадима отказаться от армии, как таковой. Нет, Вадим – дитя своего времени, не представлял себя не служившим. Поэтому, как оказалось, лишь слегка потянул рычаг фрикциона, но этого было достаточно, чтобы жизнь пошла другой колеей.

      Офицерская карьера навсегда останется его детской мечтой. И кто знает, может это Ангел-Хранитель потянул этот рычаг рукой Вадима, уберегая его от разочарований, краха иллюзий, пьянства и тоски в дальних, обшарпанных гарнизонах. От Афганистана, Приднестровья, Чечни, в конце концов. А может и от генеральских лампас? А ведь для достижения этих лампас надо было пожертвовать осознанной необходимостью – свободой. Вот про эту цену Вадим не знал, а она была неподъемна для него, про что наверняка знал тот, кто его рукой потянул этот рычаг Судьбы.

      В проеме палатки Вадим столкнулся с выбегавшим Игорем.

      – А я ищу тебя! Давай быстрей, уже человек десять сдало. Там такая сдача – тянут за уши, говорят! – Игорь умерил пыл, заметив новое для него выражение лица Вадима. – Что, Вадик?

      Вадим показал папку с документами.

      – Что? Отчислили?! – в широко раскрытых темных глазах Игоря, Вадим, наконец, увидел зрачки.

      – Сам ухожу.

      – Ты что? Из-за этой вот мрази?! Ты что, испугался?! Да мы их размажем, дай только поступить!

      – Их отчислили. И этого в «джинсе» тоже, а я сам забрал документы.

      Вадим говорил спокойно. Усталость-безнадега уже проходила, как всегда после принятого решения, и он потихоньку входил в настрой «жить только вперед». И Игорь понял это:

      – Ну, ты даешь!

      Они сели на койку. Повисла пауза.

      – А мне, Вадим, не поступить нельзя. – Игорь потянулся за сигаретами. – Дело на мне. Не ахти какое, не буду распространяться, извини, но, если даже условно, – жизнь поломает. Я не вижу себя офицером, не мое это – козырять направо-налево, но поступить надо. А там, придет срок, отчислюсь в армию, дядя поможет. Надеюсь, в Германию попасть тоже подсобит, а там видно будет. – Он медленно тоненькой струйкой выпустил дым.

      – Далась тебе эта Германия.

      – Эх, Вадимка! Вряд ли у нас потом будет шанс посмотреть, как люди живут! Да и обидно. Эта мразь, – он сплюнул, – попала туда, а мы что – хуже?

      – Ты хотел бы к нему в часть? – Скептическая ухмылка скривила губы Вадима.

      – Везде одно и то