О счастье, я к тебе взываю!. Квинт Гораций Флакк

рукой незримой

      Ты их не опровергла, власть,

      И чтоб народ неукротимый

      Не и збрал бы другую часть,

      25 Чтоб граждан мирных не восставил

      Он противу самих царей,

      Чтоб иго рабства не оставил

      И тьмой не возгремел мечей.

      Предходит бедность пред тобою,

      30 И все признáки тяжких бед

      Своей железною рукою

      Необходимость с ней несет.

      Тебе последует надежда

      И вера по твоим стопам;

      35 Богинь сих белая одежда

      Мечтается нередко нам.

      Сама нередко добродетель

      Соединяется с тобой;

      Убогий, воин, царь, владетель –

      40 Все чтут закон, богиня, твой.

      Когда ж ты черные одежды

      Возложишь в гневе на себя –

      Тех оросишь слезами вежды,

      Что уповают на тебя.

      45 Могучею своей рукою

      Затмишь сияющи венцы;

      Тогда, плененные тобою,

      От них сокроются льстецы.

      Сокроются друзья неверны,

      50 Когда возьмешь ты оборот,

      И в страхе лютом легковерный

      Оставит их тогда народ.

      О счастье, я к тебе взываю!

      Блюди дни Августа и трон.

      55 Тебе монарха поручаю;

      Далекий путь предпринял он –

      Проти́в британцев страшных ныне

      На край Вселенной он идет;

      Храни ты в счáстливой судьбине

      60 Всех, кто оружье с ним несет.

      На брег идущих Черна моря,

      Во шлемах блещущих своих,

      Храни от бед и люта горя

      Преславных воинов младых.

      65 Увы, сколь мы должны стыдиться

      Грехов, раздоров, наших ран!

      Еще везде по стогнам зрится

      Кровь наших братий, сограждáн.

      На все преступники дерзали

      70 Среди ужасных оных дней;

      К богам почтенье отвергали,

      Забвен был стыд и страх властей.

      Который жертвенник остался

      Рукою нашей пощажен?

      75 Где дом, который бы считался

      В раздор вражды не погружен?

      Богиня, днесь внемли моленье,

      Свой кроткий взор на нас простри;

      Мечи арабов на пронзенье

      80 И массагетов изостри.

Тучков С. А., 1816

      XXXVI

      И ладаном мы, и струнами

      Почтим охранявших Нумиду богов.

      И кровью, пролитой тельцами,

      Что прибыл с гесперских он цел берегов.

      5 Лобзанья кругом расточая

      Любезным друзьям, к одному всех тесней

      Он Ламию льнет, вспоминая

      Про общего дядьку ребяческих дней,

      Про тоги, прельщавшие взоры.

      10 Пусть белая день нам отметит черта,

      Пусть меры не знают амфоры,

      Ни устали в пляске салийской пята!

      Чтоб Басе с Дамалидой равнялся!

      Глотком по-фракийски из чаши он пей,

      15 Чтоб розами пир украшался,

      И свежей пеструшкой, и цветом лилей!

      Все клонят и взоры, и речи

      К одной Дамалиде; но дева рукой

      Любовника нового