Пассажир из Франкфурта. Агата Кристи

Никто не верил, что они уже снижаются над Женевой. Многие громко зевали. Наиболее сонных вежливо, но настойчиво будили представительные стюардессы:

      – Пристегните, пожалуйста, ремни.

      Голос из громкоговорителя фирмы «Танной» звучал сухо и властно. На немецком, французском и английском он сообщил, что в скором времени последует кратковременный период болтанки. Зевнув во весь рот, сэр Стаффорд Най выпрямился в кресле. Ему снился чрезвычайно приятный сон о том, как он ловил рыбу в английской реке.

      Это был мужчина сорока пяти лет, среднего роста, с гладким, чисто выбритым лицом оливкового цвета, склонный к экстравагантности в одежде. Происходивший из прекрасной семьи, в сфере портняжного искусства он мог позволить себе любые причуды. Ему доставляло злобное удовольствие, когда его более традиционно одетые коллеги морщились при взгляде на него. В нем было что-то от щеголя девятнадцатого века. Он любил, чтобы его замечали.

      Во время поездок сэр Най обычно привлекал к себе внимание купленным однажды на Корсике плащом, похожим на бандитский. Этот плащ имел очень темный лилово-синий оттенок, алую подкладку и капюшон, который он натягивал на голову, когда хотел защититься от дождя или ветра.

      В дипломатических кругах Стаффорд Най вызывал всеобщее недоумение. Отличавшийся в молодости талантами, сулившими ему большие успехи в карьере, он странным образом не сумел оправдать возлагавшихся на него надежд. Своеобразное, сатанинское чувство юмора доставляло ему неприятности в самые серьезные, ответственные моменты. Когда наступали такие моменты, он не мог удержаться от того, чтобы не продемонстрировать свою утонченную, шаловливую злость. Он был хорошо известен в обществе, но так и не достиг высокого положения. Чувствовалось, что Стаффорд Най, несмотря на несомненную яркость его личности, не был – и, вероятно, никогда не стал бы – надежным человеком. Во времена сложных политических перипетий и запутанных международных отношений такое качество, как надежность – в особенности если человек собирался получить ранг посла, – было более предпочтительным, нежели яркость личности. Сэр Най был отодвинут на задний план, хотя время от времени ему доверяли миссии, которые требовали владения искусством интриги, но не имели слишком большого значения и заметного общественного резонанса. Журналисты иногда называли его темной лошадкой дипломатии.

      Никто не знал, испытывал ли Стаффорд разочарование в отношении своей карьеры. Вероятно, об этом не знал даже сам сэр Най. Ему было присуще определенное тщеславие, но при этом он получал большое удовольствие от различного рода проказ.

      В настоящий момент он возвращался с заседания следственной комиссии из Малайи[4]. По его мнению, оно было на редкость скучным. Его коллеги по комиссии, как ему показалось, заранее решили, каковы будут их заключения. Они смотрели и слушали, но это никак не повлияло на их уже сформировавшиеся взгляды. Стаффорд вставил им несколько палок в колеса – скорее забавы ради, нежели из каких-либо убеждений. Во всяком случае, это оживило заседание. Он жалел, что у него не было еще больше возможностей для этого. Члены комиссии были здравомыслящими,

4

Хотя в 1970 г. британская колония, называемая в метрополии Малайя, уже получила независимость и стала Малайзией, автор употребляет старое, привычное название.